Но только идиоту может понравиться, если ему на голову высыплют ведро живых, копошащихся тараканов. Как ошпаренный, я соскочил на пол и стал лихорадочно стряхивать облепивших меня насекомых, меся ногами кашу из хитиновых панцирей и трахей. Ниобе залился совсем уж истерическим хохотом.
Через минуту, смахнув с себя большую часть насекомых, я вдруг с изумлением обнаружил, что они лежат на полу абсолютно неподвижно – большинство лапками вверх. Я недоумённо посмотрел на Ниобе.
– Д-дневная диапауза, – всё ещё давясь смехом, выдавил консул. – Выше двадцати восьми градусов местные насекомые впадают в спячку. Будь осторожнее в следующий раз с настройкой кондиционера – не буди спящих пауков!
Я не стал объяснять консулу, в чём состоит разница между насекомыми и паукообразными – тем более что Arachnida здесь тоже встречались, – подобрал с пола носки, вытряхнул застывших в диапаузе насекомых из ботинок и на цыпочках, держа ботинки и носки в руках, пошёл в душевую. Мне была известна особенность пиренских насекомых во время дневной жары впадать в спячку, но то, что биологический хронометр подскажет им, что ещё не вечер, и для продолжения диапаузы погонит на потолок – самое жаркое место в комнате, – оказалось новостью. Представляю, что здесь творится ночью!
Когда я вышел из душевой, Ниобе сидел на подоконнике и болтал ногами, а один из аборигенов заканчивал сметать насекомых в большой пятиведёрный чан, трамбуя их веником, так как в чан они уже не помещались.
– Спасибо, Урма, – сказал консул. – Можешь идти.
Абориген, крякнув от натуги, взгромоздил чан себе на голову и вышел.
Ниобе соскочил с подоконника, закрыл окно и выставил регулятор кондиционера на тридцать градусов.
– Жарковато, – сказал он, – зато насекомых не будет. А теперь – прошу ко мне.
В своём кабинете он усадил меня в кресло, включил телеканал Галактического вещания и приготовил пару коктейлей. Как я давно заметил, включённый экран телеканала великолепно справляется с ролью коммуникационного связующего во время застолья. Вроде бы его никто и не смотрит, и не слушает, но он прекрасно заполняет паузы в разговоре, а иногда и направляет русло беседы.
– «Пирена», – сказал Ниобе, протягивая мне узкий стакан. – Я назвал этот коктейль «Пирена». Кроме земной водки все остальные составляющие из местных трав. Ручаюсь, тебе понравится.
Коктейль мне действительно понравился. В меру пряный, алкоголя чуть-чуть, кислинки и сладости как раз по моему вкусу. Но в названии коктейля консул был не оригинален. Почти на каждой из полусотни планет, где мне довелось побывать, гостеприимные хозяева считали своим долгом угостить коктейлем из местных ингредиентов. За редким исключением все коктейли носили название планеты.
– Как ты уже убедился, – улыбнулся Ниобе, – работы здесь для энтомолога непочатый край.
Я пожал плечами.
– Как сказать. Боюсь, вы
