таким образом, к обстановке, решительно отказываясь в чем-либо походить на неуклюжих и неопрятных университетских монстров, которые всегда нелепо выглядят в светском обществе, мистер Парэм сумел избежать в своих отношениях с сэром Басси сходства с прихлебателем и не утратил ни капли самоуважения. Он был здесь «вполне свой», а отнюдь не навязчивый чужак. Прежде он никогда не имел возможности хорошо одеваться, хоть был бы и не прочь пофрантить, и теперь заботы о гардеробе нанесли чувствительный урон его довольно тощему кошельку, но он твердо знал, к чему стремится. Кто хочет издавать еженедельник, назначение которого – потрясти мир, тот, безусловно, должен выглядеть светским человеком. А в его отношениях с сэром Басси настала полоса, когда ему приходилось играть роль светского человека в полную меру сил и умения.
Надо сказать правду, хотя по некоторым причинам приятней было бы о ней умолчать. Но необходимо пролить свет на кое-какие особенности этого странного союза: тут были и враждебность и борьба, два человека неотступно следили друг за другом, и каждый втайне, ничем этого не выдавая, судил другого без малейшей снисходительности.
Быть может, если читатель молод…
Но и юный читатель, возможно, желает знать правду.
Скажем прямо: следующая глава нашей книги, хотя и дающая полезные сведения, не так уж обязательна для понимания всего дальнейшего. Не то чтобы речь шла о вещах грубых, непристойных, но, признаемся откровенно, следующие страницы коснутся некоторых сторон нравственности мистера Парэма… назовем это, пожалуй, «духом восемнадцатого века». Если это и не очень существенно для нашего повествования, то, во всяком случае, прибавляет черточки, без которых портрет мистера Парэма был бы неполон.
Глава шестая
Нескромность
По счастью, нам незачем вдаваться в подробности. Методы и приемы, пущенные в ход в данном случае, не столь важны. Мы можем опустить занавес в ту самую минуту, как ключ от роскошной квартиры мисс Гэби Грёз щелкнул, поворачиваясь в замке, – и нам незачем поднимать его до тех пор, пока мистер Парэм не выйдет из дверей этой квартиры с самым добропорядочным видом – ни дать ни взять провинциальный казнокрад, шествующий в церковь. С самым добропорядочным видом? Да, если не считать некоего сияния. Восторга. Чувства, которое недоступно обыкновенному вору, опустошающему чужие карманы.
Засим следуют отрывки из разговора, – обстоятельства, при которых он происходил, уточнять нежелательно.
– Ты мне сразу понравился, с первой встречи, – сказала Гэби.
– Она была как бы обещание…
– Как ты быстро понял! Ты все схватываешь на лету! Я видела, как ты наблюдал за людьми и оценивал их…
– Ты такой умный – просто чудо, – продолжала Гэби. – Ты столько всего знаешь. Рядом с тобой я чувствую себя просто… дурочкой!
– Что тебе до кормила правления в Афинах? – воскликнул мистер Парэм.
– Ну, женщине тоже
