этого он приглашал меня в котельную, когда кто-то приходил за исцелением. Поначалу я только наблюдал за работой учителя, а он объяснял суть применяемых техник, со временем я начал помогать, нажимая в ходе лечебной процедуры на различные энергетические точки.
За месяц до моего пятнадцатилетия сифу Тань объявил:
– Сегодня мы выполним особую технику духовного совершенствования, которая называется Гуань Дин. Это одна из семи практик, направленных на пробуждение целительных сил.
Я сел на полу в котельной. Учитель прикоснулся указательным пальцем к области «третьего глаза» у меня на лбу. Из пальца мне в голову передалась мощная вибрация, как будто из руки мастера прямо мне в мозг поступал электрический ток. По мере того как поток энергии становился все более интенсивным, электрические импульсы начали сбегать вниз по шее и расходиться по корпусу, рукам и ногам. Каждый энергетический канал в моем теле наполнился светом, и он становился все ярче, в то время как мое «Я» словно растворялось. Внезапно меня как будто подхватила невидимая рука и стала поднимать все выше и выше. Я перестал осознавать внешний мир и уподобился облаку чистого блаженства, мчащемуся по бескрайнему сияющему внутреннему небу. Но потом и это ощущение пропало. Облако рассеялось, я канул в Небо, исполненное счастья, и меня окружила любовь. Не было ничего, кроме любви.
Когда я открыл глаза, сифу Тань был рядом.
– Цзихуэй, я посеял в тебе духовное семя. Со временем оно пустит глубокие корни и укрепится. А как подрастешь, мы выполним еще одну, еще более могущественную технику духовного совершенствования, именуемую Бигуань. Я скажу, когда придет время. А пока продолжай медитировать, как и прежде.
Практика Гуань Дин радикально преобразила меня. Я непрестанно ощущал, как по моему телу струятся блаженные потоки энергии ци. Я согревался отсветом моего новообретенного счастья, пока несколько месяцев спустя учитель не огорошил меня горьким известием.
– На прошлой неделе я получил письмо, в котором мне сообщили, что храм Цзюи снова действует, – сказал сифу Тань. – Я должен возвращаться.
Это известие ошеломило меня. «Культурная революция» окончилась, люди повсеместно с радостью встречали перемены в общественной жизни, и я никак не ожидал, что обретенная свобода разлучит меня с учителем.
– Десять лет минуло с тех пор, как я покинул обитель, – продолжал мастер, – и котельная стала моим вторым домом, но мой долг как старшего монаха – вернуться и участвовать в восстановлении монастыря. У тебя же другая доля. Я знаю, ты последуешь за мной, если позову, но я хочу, чтобы ты остался в Сянтане. Все мои ученики – необразованные жители гор и монахи, и я буду рад, если ты получишь высшее образование. Китай стоит на пороге больших перемен. Мир стремительно изменяется. Перед тобой распахнутся все двери, и твоя судьба – войти в них. Поэтому очень важно, чтобы ты остался здесь, прилежно учился и упорно готовился к вступительным экзаменам в университет.
Я слышал слова сифу Таня, но они словно
