и обещал, пришел проведать меня. Я услышал, как открылась и закрылась входная дверь, а затем – дверь моей комнаты. На этот раз он был без лампы, только палочка благовоний теплилась в его руках.
– Все в порядке? – осведомился учитель.
– Да, сифу.
– Ты хочешь о чем-нибудь спросить меня?
– Нет, сифу.
Он пощупал мою голову, проверяя уровень энергии, и, надавив на точку между бровей, передал мне свою силу ци – в мое тело, подобно электрическому току, влился гудящий поток энергии. Затем он задействовал и другие энергетические точки. За то время, пока учитель был занят этими манипуляциями, палочка благовоний истлела почти полностью.
Закончив, Сяо Яо достал из складок одеяния финики и вручил мне.
– Не прекращай занятий, – приказал он.
– Да, сифу.
– Увидимся завтра.
– До свидания, сифу.
За учителем захлопнулась дверь, благовоние вскоре догорело, и я вновь погрузился в непроглядную тьму.
Эта процедура повторялась ежедневно, но всякий раз мастер, вливая в меня энергию, задействовал все новые энергетические точки моего тела. Так, на одном из занятий он долго держал руки у меня на ключицах. В другой раз он активировал две точки на подошвах. Еще был день, когда Сяо Яо сильно и долго давил большими пальцами на очень чувствительные точки на верхних краях глазниц. От острой боли я чуть не кричал. Но, когда учитель ослабил давление, голова у меня прояснилась, словно небо на рассвете.
На протяжении первой недели заключения в темных покоях время от времени я испытывал муки одиночества, и особенно жгучими они были в те минуты, когда учитель покидал мою комнату. Но скоро они утихли, и спустя некоторое время я вовсе перестал их ощущать. Удивительно, но чувство голода меня покинуло уже через три дня пребывания в подземелье и больше ни разу о себе не напомнило. Оказалось, что в темноте и одиночестве, когда ничто и никто не отвлекает, поститься совсем не трудно. Я был сыт энергией учителя, финиками и практикой цигун.
Пролетела первая неделя, началась вторая, и мое чувственное восприятие стало постепенно расширяться. Я словно превратился в парящую во мраке точку сознания, из которой воплощались тело (там, куда я намеревался отправиться), душа (там, где я испытывал ощущение) и ум (там, где зарождалась мысль).
Однажды я лежал на кровати и вертел в руках один из принесенных учителем фиников, уже ставших для меня большой ценностью. Как же дивно он пахнет… Я провел пальцами по кожице плода. До чего же он гладкий… Наконец я впился зубами в мякоть и медленно откусил маленький кусочек. Вкус восхитительный… Рот мой наполнился сладкой слюной. Я проглотил и сделал еще укус. Доев финик, я еще долго перекатывал языком во рту косточку, играя с ней, как кошка с клубком шерстяных ниток.
И пока я лежал без движения с косточкой во рту, внезапно меня посетило видение. Мне представилось, как только что съеденный плод в грозди таких
