href="#n53" type="note">53. Ночью после охоты он приходил к княжескому шатру и пил вино с нашими дружинниками.
– Жольт? – переспросил Коломан. – Человека с таким именем нет в моей свите. Я бы запомнил. Княжеское имя. Его носил один из моих предков. У меня есть Стефаны, Бенедикты, Дьюлы. Есть даже один Людовикус. Но Жольта я не знаю.
– И я не ведаю такого слугу, – подтвердила Изяславна.
– Вы, должно быть, слышали о том, что трое братьев Ростиславичей пренебрегли гостеприимством князя Ярополка. Вчера на рассвете они бежали из стана.
– Кирие элейсон!54 Полагаю, не стоит придавать большого значения этому рядовому событию. Ну, убежали, и что? – Коломан передёрнул плечами. – Из-за чего вы все всполошились? Да мало ли какие могут быть дела у этих людей? Может, их пригласил на службу какой-нибудь владетель? Ведь они не обременены уделами, землями, они – люди свободные. Или не так?
– Братья скрылись подозрительно быстро, – заметил Фёдор Радко. – Не вложил ли им в уши какой-нибудь недоброжелатель неверные слова? Может быть, кто-то хочет рассорить Ростиславичей с князем Ярополком?
– И кто, по-твоему, это мог бы быть? – спросил, презрительно усмехаясь, королевич.
– Мыслю, такие люди могли сыскаться и в твоей свите.
– На чём основаны твои обвинения, дружинник Радко?! – Теперь Коломан уже не усмехался, гневом зажёгся его глаз. – Только на том, что вашим полупьяным гридням мерещится в ночи невесть что?! Лидерц55, или Вашорру-баба56! Могу сказать, что и я сам прошлой ночью какое-то время провёл с вашими людьми. Они угощали меня кабаньей печёнкой.
– Никто не обвиняет тебя ни в чём, светлый королевич! Упаси Господь! – поспешил успокоить Коломана дружинник. – Просто моего князя не покидает мысль о том, что кто-то хочет стравить его с братьями Ростиславичами.
– Кирие элейсон! Он что, болен, твой Ярополк?! – огрызнулся Коломан. – Сдаётся мне, что он попал под злые чары своей матери, Гертруды! Слушается её во всём. А у вдовой княгини слишком больное воображение!
– Нравная и жестокая она жёнка! – брезгливо наморщив свой короткий курносый нос, добавила Софья Изяславна. – По её веленью в Киеве во время смуты умертвили семьдесят человек! И ещё многих невинных ослепили!
– Ступай и скажи своему князю, Радко: пускай не мешает он нас в свои дела. Пускай сам разбирается со своей братией! – властно изрёк Коломан.
Радко, откланявшись, вышел. Он был почти уверен, что без угров взволновавшее волынский двор событие не обошлось. Дружинник воротился в гридницу и глазами поманил к себе Улана. Снова шли они по долгим переходам дворца. Уже во дворе Радко вполголоса спросил:
– Ну что? Узнал Жольта?
– Как же. Сидит тамо, с иными вместях.
– Тогда бери троих отроков в помощь. Выманите его из гридни, скажите, что хотите угостить вином, схватите и притащите в поруб. Понял?
– Понял,
Кирие элейсон! (
Лидерц – в венгерской мифологии вредоносное существо, злой дух.
Вашорру-баба – в венгерской мифологии злая ведьма, аналог русской Бабы-яги.
