свежи в ее памяти. Она не могла забыть, как вошла в мамин дом и нашла ее на кровати свернувшейся в клубок. Ее глаза были широко раскрыты, лицо приобрело пепельно-серый оттенок, а искривленные и опухшие губы были ярко-красными. Возле нее лежал пустой адреналиновый инъектор «Эпипен», который, судя по всему, ей не помог.
Мадлен встала, чтобы справиться со слезами, которые были готовы вот-вот хлынуть из ее глаз. Провела пальцем по темной панельной обшивке комнаты, ощутив ее теплую текстуру.
– Понимаю, что прошу о большом одолжении. Но позволь мне здесь остаться. Как я уже сказала, я была вынуждена бросить свою квартиру, переехала к Лиаму, а сейчас… сейчас мне некуда пойти. Я совершила самую большую ошибку в своей жизни и не знаю, что мне теперь делать. Я не могу ему доверять. Он сильно изменился. Иногда мне казалось, что он – самый добрый и нежный человек на свете и больше, чем он, меня никто и никогда не любил и не полюбит. Но в следующую минуту он превращался в жестокого тирана. Я должна позаботиться о Поппи. – Она вытащила из кармана бумажную салфетку и высморкалась. Потом продолжила: – Я не собираюсь жить за твой счет. Я хочу работать и зарабатывать себе на жизнь. Кроме того, я не останусь здесь надолго. Обещаю. Как только получу свой авторский гонорар, тут же подыщу себе другое жилье.
Моррис закрыл глаза. Он столько лет ждал дня, когда его дочь войдет в эту дверь, или пригласит его на ужин, или позволит ему стать членом ее семьи. И вот сейчас она здесь и просит разрешения пожить у него со своей дочерью и щенком спаниеля. Так почему же он не рад?
– Я много раз пытался увидеться с тобой, – прошептал он.
Он вспомнил, как однажды зашел к ней домой. Тогда ему было одиноко и он нуждался в поддержке. Его жена Джози умерла, и, хотя Мадлен ни разу с ней не встречалась, ему казалось, что она должна знать о смерти мачехи. Но дочери не оказалось дома, а Лиам послал его ко всем чертям. Он убедил его, что Мадлен не хочет его видеть, и заявил, что ему следует убраться до того, как она вернется домой.
– Правда? Я… я не знала. Мама всегда говорила, что ты не мог прийти потому, что у тебя были важные дела и что тебе было не до меня.
Он понял, что Мадлен вспомнила свое детство и понятия не имела, что совсем недавно он приходил к ней.
– На самом деле все было не так. Я всегда хотел общаться с тобой, но твоя мать не разрешала, а когда я женился на Джози, то даже перестал мечтать о том, что когда-нибудь смогу увидеть тебя. Маргарет не хотела жить со мной, но она также не хотела, чтобы у меня была другая жена.
– Я не знала.
Отец кивнул и снова скрестил перед собой руки, словно защищаясь.
– Как ты узнала, где я живу?
Она улыбнулась:
– Я увидела твою фотографию в «Йоркшир пост». Ты стоял перед этим отелем после того, как принял участие в благотворительном вечере в прошлом году. Ты выглядел так, будто тебе удалось собрать кучу денег. Я так тобой гордилась!
Отец вздохнул. Он никак не мог ожидать от дочери, что она будет гордиться им. Он даже
