хотели устроить гетто, – объяснил Борис. – По приказу короля Калдруута. Он решил очистить трущобы. Загнать сюда таких, как я. Но вы его остановили!
– Кто остановил?
У Софии звенело в ушах, и это было похоже на…
– Вы! Когда стали королевой! Вспомните!
Он скорее приказывал, чем просил, и, конечно же, из самых дальних закоулков памяти Софии тут же донесся ответ. Калдруут осуществил столько своих демонски глупых идей, что ей действительно пришлось со всей строгостью проследить за тем, чтобы все это прекратилось.
– Почему вы встречаетесь именно здесь? Это какой-то символ?
– Единственное помещение, где все могут поместиться.
– Ага. – София припомнила еще один свой указ, направленный против Калдруута и продажных политиканов, и сказала: – Я знаю более удобное место.
– Да?
Борис забеспокоился, как будто у него возникли подозрения, но не решился их высказать, опасаясь разрушить свою мечту.
– Получай ключи от замка, товарищ! – выкрикнула София, а Мордолиз одобрительно гавкнул.
Как отнесется Индсорит к наводнившей замок Диадемы толпе – вот уж вопрос так вопрос. Но София надеялась, что девочка одобрит ее решение. В конце концов, Индсорит была одной из двух самых умных монархов, когда-либо управлявших Багряной империей.
Глава 8
Эти необычные ангелы обладали своеобразной пугающей красотой, изяществом Падшей Матери, очевидном даже в изуродованных порочностью отца формах. Ни огромных летучих серафимов, ни оседлавших их молчаливых солдат не было в тех видениях, что открылись И’Хоме в День Становления, но эти существа в черной чешуе, вероятно, состояли в родстве со стаей херувимов, которых она узрела, когда Врата Диадемы превратились в мерцающее окно в рай. Но даже если бы она видела их во время ритуала или позже, в повторяющихся снах, зрелище не стало бы менее ошеломляющим. Разве может смертный подготовиться к облику божественного? Глядя в благоговейном страхе на серафима, несущего ее в Сад Звезды, И’Хома потрясенно думала о том, как описать его в словах или даже в мыслях; он просто явился ей во всем своем овеянном крыльями и щупальцами величии.
Когда он поднял И’Хому с носа корабля и унес по воздуху, она ощутила такой экстаз, какого ее сердце никогда прежде не знало, и, глядя сверху на свое новое королевство, поражалась, насколько все здесь знакомо и в то же время загадочно. Вместо мирских кораблей гавань Алуна заполнили огромные, поросшие ракушками левиафаны, что покачивались на воде возле белых каменных опор, а на спинах гигантов толпились воины в черной броне. Вскоре древний город остался позади, и, пока ангельская свита несла И’Хому вглубь страны, ее согревала уверенность в том, что она заново переживает видения, открывшиеся ей во Вратах Диадемы… в какой-то мере.
Вместо того чтобы отправиться прямо к ангельскому воинству Всематери, дожидающемуся, когда его пошлют очищать Звезду от греха, она
