чванства 60-70-х годов, конечно, о такой свадьбе и слышать не хотели. Вследствие этого Вера Петровна бежала из дому, вышла замуж за Желиховского, и в доме Фадеевых он никогда не бывал. После, когда бабушка Фадеева, урожденная княжна Долгорукая, и Фадеев умерли, мои отец и мать начали принимать Желиховских. У Желиховской осталось двое сыновей от мужа Яхонтова, из которых первый – полковник одного из драгунских кавалерийских полков, и три дочери от Желиховского; старшая дочь вышла замуж за американца-публициста Джон-с<т>она. Он представлялся мне со своей женой в Нью-Йорке, когда я был в Америке по случаю заключения мирного трактата с Японией. Две другие дочери Желиховской находятся в Одессе, из которых одна несколько недель тому назад вышла замуж за семидесятилетнего корпусного командира.
Обе эти дочери таковы, что мои сестры, жившие в Одессе, никогда не хотели их принимать. И теперь моя сестра, крайне болезненная, которая и ныне живет в Одессе, также не принимает этих Желиховских, считая их позорными субъектами. Я лично хотя и не отношусь строго к поведению лиц по части нравственности, но все-таки, со своей стороны, не принимал Желиховских, когда они желали бывать у меня, ибо достаточно сказать, что, насколько мне известно, они были даже агентами Охранного отделения и состояли в особой дружбе с одесским градоначальником Толмачёвым; вот именно это-то обстоятельство и не дает мне возможности относиться к этим Желиховским иначе, как с полнейшим презрением.
Относительно семейства Витте я знаю, что мой отец, приехавший в Саратовскую губернию, был лютеранином; он был дворянин Псковской губернии, хотя и балтийского происхождения. Предки его были голландцы, приехавшие в Балтийские губернии, когда таковые еще принадлежали шведам. Но семья Фадеевых была столь архиправославная, не в смысле черносотенного православия, а в лучшем смысле этого слова – истинно православная, что, конечно, несмотря ни на какую влюбленность моей матери в молодого Витте, эта свадьба не могла состояться, до тех пор пока мой отец не сделался православным. Поэтому еще до женитьбы, или во всяком случае в первые годы женитьбы, до моего рождения, отец мой уже был православным, и так как он вошел совершенно в семью Фадеевых, а с семьею Витте не имел никаких близких отношений, то, конечно, прожив многие десятки лет в счастливом супружестве с моей матерью, он и по духу сделался вполне православным. У них было три сына: Александр, Борис[56] и третий – я, Сергей, а затем две дочери, которые были моложе меня, одна – Ольга, другая – Софья[57].
Мой старший брат – Александр – умер после последней турецкой войны[58]. Он кончил курс в Московском кадетском корпусе и служил все время в Нижегородском драгунском полку. Память о нем в этом полку сохранилась до настоящего времени, до сих пор наиболее любимые песни, которые поются в этом полку, упоминают о храбром майоре Витте. Александр был
Витте Борис Юльевич (1848–1902) в 1870 г. окончил Новороссийский университет, затем служил на прокурорских должностях. Он стал старшим председателем Одесской судебной палаты в 1899 г.
Имеется в виду война 1877–1878 гг. А. Ю. Витте умер в 1884 г. –
