style="font-size:15px;"> Жизнь супругов Кузьминых зашла в тупик. Дошло до абсолютного непонимания и полного отчуждения. Так, живут под одной крышей каждый сам по себе. И ни у кого нет желания сделать шаг к примирению.
Анна в расцвете своей красоты и сил. Дети – это хорошо, она их любит. Но хочется обновления чувств, хочется чувствовать себя женщиной – красивой и желанной. А со своим мужем она об этом забыла. Работа занимает много места в ее жизни, но не приносит материальной независимости – такой, чтобы можно было «разбежаться» и никогда друг друга не видеть.
Тоска и серые будни, как осень за окном, – такой стала ее жизнь: «Да, мне сорок, но неужели больше ничего не будет?»
Анна была воспитана на русской литературе, на женах декабристов, на Татьяне Лариной. Измену мужу считала большим грехом. Если она увлекалась, то чувство неизменно становилось очень большим и перерастало либо в счастье, либо в трагедию. Она знала, что если ее заинтересует мужчина, то это будет серьезно и приведет к разрыву с мужем. Но Анна не была уверена в том, что не нужна ему. Она не хотела приносить боль близкому человеку.
«Устроить себе отпуск за свой счет, что ли? – все чаще эта мысль приходила ей в голову. – Развеюсь, соберусь с мыслями, определюсь, что мне дальше делать со своей жизнью. В Москву, в Москву! Карету мне, карету!» —
и Анна засобиралась в столицу, где жила ее подруга, с тайной мыслью повидать свою большую несостоявшуюся любовь.
Дома объявила, что у нее расшатались нервы, что она безумно устала и хочет повидать подругу, которую не видела со школьных лет. Дети были оставлены папе и бабушке.
Проблемы улетучились, как только Анна села в чистенький вагон поезда. Боковая нижняя полочка – сиди себе, чай пей да в окно смотри. Хочешь, сложил полку – и спи.
Вот и Москва! Сколько она здесь не была? Десять лет! А юбилеи нужно отмечать.
…Волнение от встречи с подругой. Сколько лет, сколько зим! Ирина встретила с радостью. Она не изменилась. Нет, конечно, поправилась и на лице тоненькие морщинки, но выражение лица то же.
Москва ослепила великолепием. «Неужели я проведу здесь целых семь дней?» – не верила Анна своему счастью. Куда-то далеко ушли родной город, постылый муж, непослушные дети.
Ирина жила в двухкомнатной квартире с дочкой Катей. Муж ее утонул несколько лет назад. Дочка у подруги выросла в красавицу – голубоглазая, белокурая, крупная (финские корни проявились) – и умница – хорошо училась, танцевала, рисовала.
Ирина в полном смысле пахала, работая на трех работах, чтобы дочь ни в чем не нуждалась.
У самой Анны детей было двое: сын – погодок Катюши – и дочка. «У меня дети – соль и сахар», – рассказывала она подруге. Действительно, с дочкой проблем не было, краснеть за нее приходилось разве что от чрезмерных похвал на родительских собраниях. Она тоже танцевала и занималась музыкой. А сын рос совершенным оболтусом,
