и газ,
Лес, алмазы, да иное.
Средь разбойников он свой.
Чмо нахальное, блатноё,
Перекормленный шпаной,
Миллиарды на кармане…
Люди гадам – по хренам.
Он в России, как в шалмане
По утрам и вечерам.
Лично я ему покуда
Не дарил великих благ.
Всё прибрал к рукам паскуда,
Оттопырил у бродяг,
Обобрал людей обычных…
Бесы вбили нас в долги.
Эта нечисть из столичных.
С ними спорить не моги!
Он – Страшилище с рожденья.
Цвёл когда-то при вождях…
И мечтаю каждый день я,
Чтоб его увидеть прах.
Спорить я не стал, однако.
Быть Стращилищем – позор.
Загрызи его собака!
Заруби его топор!
2.
«Не думай о секундах свысока».
Поэт был гениален. Всё законно.
Стоят они, как шкворень у быка,
Когда вы в гроб легли до… пенсиона.
Страшилищ много… Не долбить вола!
Все круговой повязаны порукой.
Приятели и родичи козла…
Стал с ними президент последней сукой.
Да, впрочем, был таким с рожденья он,
Продажной шкурой. Жополиз – без риска.
Его назначил царствовать на трон
Палач первостатейный чмырь Редиска.
Покивал он пьяной рожею:
– Пусть Подонок правит бал.
Он по жизни отмороженный,
По-рождению, вандал.
Олигархам служит верою,
Он давно под них прилёг.
Стал продуманною стервою
Этот славный паренёк.
Нынче родичи Редискины
Процветают – на мази.
Стали все Подонку близкими.
Здесь хоть хреном тормози!
Он повязан с Прибамбасками
И с подобною роднёй.
Мир сверлит свиными глазками
И в мороз, и в летний зной.
Он людишек околпачивает,
Олигарх и не дурак.
Членом груши околачивает…
Неспроста и не за так.
Подошли мы к замку грозному,
Рай страшилищный сполна.
Все охранники серьёзные,
При оружии шпана.
Вдруг Страшилище увидел я
Над забором, в вышине.
Зрелище меня обидело,
Но устроило вполне.
Окруженный весь холопами,
На террасе дармовой
Кофе пил он красной жопою.
Извращенец, оё-ёй!
Проп сказал мне, успокоя:
– Шура,
