Я ни за что не покажу их ему. Но смысл не в том, мама. Смысл в том, что отец не заслуживает того, чтобы жить, разве не так?
– У меня к этому эмоциональное отношение, и у тебя тоже. Поэтому не нам решать, что с ним будет. – Мама говорит все это, но я четко вижу, что она вовсе так не чувствует. Она хочет, чтобы он был мертв с гарантией, хочет настолько сильно, что ее трясет. Но мама старалась воспитывать меня совсем не так. Полагаю, это хорошо и правильно.
Я переворачиваю сумку вверх дном, и оставшиеся в ней вещи высыпаются на кровать. В основном это косметика. Альбом для скрапбукинга, к которому прилагался нелепый, ненадежный замо́к – Коннор сказал, что может вскрыть его скрепкой. Дневник, тоже с замочком. Я люблю делать записи от руки, на бумаге. Мне нравится думать, что это долговечнее, чем бложики в Интернете – там только пиксели, которые могут исчезнуть в одно мгновение. Стереться, как будто их и не было.
– Ланни, моя задача – защищать вас от вашего отца. Вот поэтому я еду за ним. Ты понимаешь это?
Верчу в пальцах тюбик губной помады – оттенка «алая тень», – а потом кладу его на комод.
– А я должна защищать от него Коннора, – отвечаю я. – Я это понимаю. Мне просто хреново от этого, вот и всё. Мне хреново вот от чего: что бы мы ни делали, как бы ни старались, все равно все крутится вокруг него. Весь смысл наших действий – только в нем.
На этот раз мама обнимает меня и прижимает к себе. С силой.
– Нет. Смысл в том, чтобы наконец выкинуть его из нашей жизни. Мы – не его. Мы – наши.
Я обнимаю ее в ответ, но всего на секунду, потом высвобождаюсь, падаю на кровать и нацепляю на шею наушники.
– А когда я получу свой ноутбук обратно, госпожа начальница?
– Когда всё это закончится.
– Я знаю, чего нельзя делать. Ты даже можешь установить на него «родительский контроль».
Мама улыбается:
– Но ты же умная девочка, способная взломать его за две секунды, едва я выйду из комнаты. Так что – нет. Прости, но все будет только тогда, когда это закончится.
Я бросаю на нее свой Фирменный Взгляд. Но это не действует.
– Я позвоню вечером, – говорит мама, и я пожимаю плечами, как будто мне все равно, сделает она это или нет. Только вот мне не все равно. И мы обе это знаем.
Когда я чисто ради собственного удовольствия завершаю свой макияж, то обнаруживаю, что мама уже вышла в основную комнату и сидит у кухонного стола. Напротив нее – Коннор. Хавьер ставит перед моим братом стакан с водой, но тот не обращает на это ни малейшего внимания. Он смотрит только в книгу. Мама берет его стакан и отхлебывает, но Коннор игнорирует и это тоже.
– Должно быть, интересная книга, – говорит она. Я усаживаюсь в одно из кресел у окна. Они и вправду удобные, я не ошиблась. Перекинув ногу через подлокотник, наблюдаю спектакль, как мама пытается мягко пробиться через стену, за которой спрятался Коннор, а тот притворяется, будто ее вообще здесь нет.
Наконец
