да. Иди вниз, пора завтракать. – Он развернулся, давая понять, что разговор окончен.
Мне захотелось что-нибудь швырнуть ему в затылок! Надо же, оказывается, я сама еще и к этому придурку Локи приставала. Я раздраженно зашагала по лестнице, даже забыв про свой наряд.
На кухне уже был накрыт стол.
– Ты все еще ешь эту ужасную кашу из пяти злаков по утрам? – спросил Римман, кивнув мне на стул.
– Да. Неужели ты об этом помнишь? – удивилась я.
– У меня прекрасная память, принцесса Ники. Да и разве забудешь такую дрянь? – фыркнул Римман, доставая из магазинного пакета пачку моего любимого завтрака.
– Дрянь? Да ты уплетал его вместе со мной каждое утро так, что за ушами трещало!
– Ну, когда я появился в вашем доме, любая жрачка прокатила бы за счастье. Ну, а потом, как же мне было обидеть хозяйскую дочку и сказать, что есть каждое утро такое отстойное дерьмо – просто ужасно?
– Это очень полезно! – возразила я.
– По мне, так гораздо полезнее каждый день есть то, что хочется, и баловать себя разнообразием, а не из года в год давиться одной и той же жутко полезной, но совершенно безвкусной пакостью.
И почему мне кажется, что говорит он не совсем о еде?
– Мне нравится. – Я уткнулась в тарелку, но, положив первую же ложку в рот, поняла, что, и правда еда безвкусна, да и есть мне что-то не хотелось.
– В чем дело? – резко спросил Римман. – Не устраивает еда?
– Я просто, по-моему, не голодна пока.
– Так не пойдет, принцесса. Я не жалую кости в постели. Да, мои потребности ты не сможешь удовлетворить, если будешь качаться от голода. Не думай, что если объявишь голодную забастовку, это вызовет мою жалость и я изменю условия нашей сделки. В твоих интересах как можно дольше привлекать к себе мое внимание, иначе очень быстро окажешься в поисках нового желающего терпеть твои выкрутасы. Тебе понятно? – Римман говорил жестко и холодно.
– Я вовсе не пытаюсь тебя разжалобить! – гневно глянула на него.
– Разве? Тогда возьми эту гребаную ложку в руку и съешь чертову кашу, из-за которой мне пришлось тащиться в магазин с утра пораньше! – рявкнул он злобно.
Очень хотелось разреветься, но доставлять Римману такое удовольствие я не собиралась. Давясь, я запихнула в себя кашу и продемонстрировала пустую тарелку мучителю.
– Доволен?
– Ну, если еще вымоешь посуду, то вполне. Или не царское это дело посудой ручки марать?
– Да иди ты! Я всегда обслуживала себя сама! – огрызнулась я.
Схватив наши тарелки, встала над раковиной, радуясь возможности не смотреть в это наглое лицо. Но едва я хотела включить воду, как почувствовала горячие пальцы на задней поверхности моего бедра, и они медленно скользили по коже вверх. Замерла, забыв, как нужно дышать.
Дыхание Риммана коснулось моего затылка, а вторая нахальная
