. Заклинила, черт его подери! В самый неподходящий момент. Наверняка Беатрис опять хотела сделать так, чтоб вход в нашу комнату открывался и закрывался щелчком пальцев, но чего-то напутала с заклинанием.
– Мистер Д вас выбрал. Он пришлет за вами сегодня в полдень. Готовьтесь, – прозвучал тихий, с хрипотцой, чем-то похожий на тигриное рычание голос незнакомца. А затем треклятая дверь сразу же захлопнулась.
Мерзкий тип! И как его только сюда пропустили? Надо будет зайти к миссис Ренуа и пожаловаться.
Мистер Д! Конечно же, я слышала о мистере Д. А кто о нем не слышал? Слышали о нем все, зато никто не видел, потому что никакого мистера Д не существовало и существовать не могло.
Еще на лекциях по магическим культам старичок-преподаватель, имя которого мне не запомнилось, говорил, что никакого мистера Д нет и быть не может, потому что магия и антимагия не может соединяться в едином существе.
Я вернулась в комнату, посмотрела на Беатрис, которая лежала на своей кровати и читала внушительных размеров книженцию. Книга левитировала прямиком над грудью моей соседки и словно сама понимала, когда переворачивать страницу. Сколько помню Беатрис, ей хорошо давался телекинез.
– Кто там приходил? – полусонным голосом протянула она.
– Ты ставила заклинание на дверь? – вопросом ответила я.
– Нет. Ты же просила не ставить, – пробормотала она, плавно опуская книгу на висящую над кроватью полку. – Так кто приходил?
– Псих какой-то. Сказал, что мистер Д меня выбрал, – попыталась добавить к словам нотку пафоса, но вышло не очень.
– И что, теперь у тебя свидание с мистером Д? – хихикнула Беатрис, поднялась с кровати и взяла с тумбочки пачку сигарет.
– Ага. Он обещал прислать за мной в шесть, – ответила полушепотом, хихикнула, и принялась собираться на лекцию. – Ты на пары решила не идти?
– Первую отменили, – коротко ответила Беатрис, вышла на балкончик, присела, так чтоб с улицы не было видно и закурила.
Когда мы познакомились она только начинала дымить. Говорила ей: бросай пока не поздно. Ага, дойдет ей. В итоге подсела. И дня наверное без сигареты не проживет.
Сняв пижаму, я одела длинную джинсовую юбку и черный гольф. Холодно не будет, надеюсь? Дождя, как вчера, не было. Ветра тоже – ели, почти достававшие до нашего окна на четвертом этаже, не шевелились. Стояли, как нарисованные. Недвижимой нитью показался и ручеек, тянущийся через огромный парк, и заканчивающийся идеально круглым прудом.
Значит, куртку брать не стоит.
Я по-быстрому с помощью магии привела в порядок свои темно-каштановые волосы, которые когда-то доставали почти до того места, на котором сижу, но сейчас едва заходили за плечи. Так же быстро подкрасила ресницы и губы. Беатрис тем временем вернулась с балкона и с помощью телекинеза притянула к себе ту самую толстенную книгу.
– Знала я одного верующего в мистера Д, – сказала она, одновременно листая гримуар. – Он говорил, что его последователи с ним связывались. И что у них всех есть одна особенность, – Беатрис прищурилась, заговорщицки подмигнула, и прошептала, – никто никогда не помнит их в лицо. А ты помнишь в лицо того, кто приходил?
– Не всматривалась в него, – ответила я, рассматривая себя в зеркале и тут же поняла, что действительно лицо визитера исчезло из памяти. Совсем. Каким он был? Молодым или старым? Брюнетом или блондином? А может, это и не он вовсе, а она? В памяти остался лишь темно-синий пиджак и запах каких-то растений.
Впрочем, этому было и вполне логичное объяснение: первокурсникам наверняка вчера прочитали лекцию о магии забвения и кто-то решил попрактиковаться в ней прямо в общежитии. А ради атмосферности взял на вооружение байку о мистере Д.
– Я возьму твою красную блузку? – протянула Беатрис, играя в воздухе книгой – то разворачивая её, то сворачивая, то маша обложкой, будто гримуар летел. Учить историю магии ей видимо совсем не хотелось.
– О-у-у-у, – протянула я. – У тебя свидание? И с кем же?
Эту блузку соседка просила только в исключительных случаях. Понятно каких..
– С Ранзаром, – усмехнулась та.
– Ранзар? Этот с четвертого курса, что ли?
– Да. Из Карсекора, – Беатрис тихо хихикнула.
Ранзар мне не нравился. Совсем не нравился. Высокомерный тип из мира, где до сих пор существовала жесткая классовая система. Естественно, он принадлежал к высшему из классов и это сказывалось во всем – в поведении, в отношении к другим, в пренебрежении всем, чем только можно. Но по какой-то неведомой никому причине многие девушки просто сохли по этому бледнолицему парню с черными, как уголь, волосами.
Меня тоже зачастую принимали
