target="_blank" rel="nofollow" href="#n48" type="note">48 Макс Вебер в известной работе «Переход России к кажущемуся конституционализму» писал в 1906 г., что изменения в законодательстве были неизбежны, поскольку отражали реальность: в стране стали возникать тысячи общественных организаций, в том числе благотворительных. Однако ограничения на социальный состав обществ оставались: они не могли принимать в свои члены военных, женщин, учащихся, лиц моложе 18 лет и т. д.49 Регистрация и прекращение деятельности обществ поручались губернским и городским присутствиям. Нужно было только подать заявление установленного образца50.
Циркуляры МВД по Департаменту полиции (июль 1901 г., сентябрь 1904 г., февраль 1910 г.) указывали, что это требование не применялось к увеселениям, устраиваемым попечительствами о народной трезвости и трудовой помощи. В рамках этих организаций действовало много благотворительных обществ. Это означает, что они получили большую свободу. Объясняется это, скорее всего, тем, что попечительства курировались непосредственно членами царской семьи, большинство обществ курировала православная церковь.
На съезде деятелей по общественному и частному призрению 1910 г., который состоялся в Петербурге, был поставлен вопрос об изменении действующего административного порядка открытия, приостановления деятельности и закрытия обществ на судебный. Однако эта идея не получила воплощения51. Последовавшие попытки реформирования «Временных правил» (октябрь 1913 г., май 1914 г., вторая половина 1916 г.) не привели ни к каким результатам52.
Таким образом, в целом законодательные акты, образовывающие правовое поле деятельности благотворительных обществ, отличались несогласованностью, допускали разночтения. Царское правительство придерживалось разрешительной тактики, которую А. Линденмейер назвала тактикой «отслеживания», «надзирания»53, а Г. Н. Ульянова определила как дуализм: максимум государственного администрирования при минимуме государственного финансирования54.
1.5. Расширение законодательных мер в годы Первой мировой войны
Трагедия масштабной войны требовала мобилизации не только военной силы, но и всех структур, задействованных в оказании помощи пострадавшим. Однозначно по закону государством обеспечивались раненые и инвалиды войны. Раненым воинам, уволенным «до выздоровления», поддержка предоставлялась со стороны государства на сумму 25 коп. в сутки, а призрение калек-воинов возлагалось на Красный Крест. Поддержка им оказывалась по факту обращения. Инвалиды «первого разряда» получали пенсию 216 руб., пятого – 30 руб. в год. На октябрь 1917 г. находилось на излечении в тыловых лазаретах и было уволено по инвалидности более 1,9 млн солдат55.
Многих миллионов семей касался вопрос об обеспечении семей призванных на фронт. Государственное обеспечение через систему пособий являлось основным способом поддержки
Weber M. Rußlands Übergang zum Scheinkonstituzionalismus // Archiv für Sozialwissenschaft und Politik. Neue Folge des Archivs für Gesetzgebung und Statistik von Heinrich Braun. – 22 Bd. Tübingen, 1906. – Р. 213–214.
Развитие русского права во второй половине XIX – начале ХХ века. – М., 1997. – С. 65–66.
Ровенский К. Необходимость пересмотра законодательных постановлений о призрении бедных и попечении о больных // Антология социальной работы: в 5 т. – Т. 3. Социальная политика и законодательство о социальной работе. – М., Сварог: НВФ СПТ, 1995. – С. 204–212.
Туманова А. С. Правительственная политика в отношении общественных организаций России 1905–1917 гг.: автореф. дис. … докт. ист. наук. – М., 2003. – С. 38.
Lindenmeyr A. Voluntary Association and the Russian Autocracy: The Case of Private Charity, Pittsburgh // The Carl Beck Papers in Russian and East European Studies. – 1990. – № 807. – P. 1.
Ульянова Г. Н. Указ. соч. – С. 17.
Россия в войнах начала XIX – начала ХХ веков / сост. С. Н. Михалев. – Красноярск, 1997. – С. 87.
