с себя всю одежду. Ходить по пустоши голым, я конечно, не собирался. Просто решил прополоскать свою далеко не новую одежду под дождём. Начал со штанов, нижнего белья на мне не было. Оставшись голым, я осмотрел тело, что теперь мне досталось. Шрамов была тьма, от маленьких и еле заметных, до больших и уродливых. Один такой узловатый длиной сантиметров в двадцать был на правом бедре. – Как только мог ходить с таким украшением старый хозяин этого тела? – пока я стирал одежду под дождём, с моего тела сошла вся грязь, и мне даже показалось, что шрам на бедре стал меньше. Я это даже проверил, осмотрев его ещё раз, и убедился в том, что так оно и есть. Некоторых мелких шрамов я вообще на своих законных местах не обнаружил. – Тук-тук, ну-ка иди сюда! – чтобы окончательно убедиться в пропаже шрамов, я осмотрел тело пса. От его глубоких резаных ран, остались лишь слабозаметные полоски, похожие на царапины. – Это чудо какое-то! Тук-тук, дождь нас вылечил! – простучал я радостно зубами, но почти сразу же моё хорошее настроение изменилось, став опять плохим. – Лучше бы он нас снова живыми сделал. Что толку от того, что шрамы исчезли, мы всё равно остались нежитью – подумал я и стал одеваться.
До самого вечера мы шли, не останавливаясь под дождём который, казалось, смыл с нас не только грязь, но и частично кожу. Дождь закончил поливать землю с наступлением темноты, после чего я объявил привал. Очень хотелось высушить одежду, уменьшив её вес в несколько раз, особенно вес моих сапог, которые превратились в две гири. С дровами была проблема, вокруг росли только маленькие кусты, к тому же мокрые от дождя. Мне всё-таки удалось найти в этом море грязи пару относительно сухих мест и одну полусухую корягу. С её более сухого бока настрогал стружку, уложил её на плоский камень и достал огниво. Что можно было сказать об этом чуде инженерной мысли? Да много чего, и по большому счёту нецензурного. Камень, кусок то ли пакли, то ли мха, к счастью сухого, потому что огниво хранилось в кожаном мешочке, пропитанном жиром, и ещё одна деталь, очень похожая на напильник. Вот этим напильником мне и предстояло высекать искру из камня, да так, чтобы она попала на паклю и подожгла её. Искра высекалась хорошая, но огонь не появлялся. Я или промахивался или искра была недостаточно горячей, чтобы поджечь этот проклятый мох.
Содрав кожу с пальцев в нескольких местах, я готов был выбросить и камень, и напильник. Решил попробовать в последний раз. В левой руке зажал камень вместе с паклей и со злостью ударил корявым напильником по нему. Ещё раз содрал кожу, но на пакле появился слабенький огонёк. Закрыв его от ветра, подул сам. Огонёк набрал силу, и я быстро поднёс к нему самую сухую и тонкую щепку. Через несколько минут я уже сидел у разведённого костра и радовался тому, что смог добыть огонь таким непривычным для себя способом. Сидел в одних штанах. Сапоги и старая, но ещё довольно крепкая рубаха, сушились, развешанные у огня. Я почти не чувствовал холода после дождя, как впрочем и тепла от костра. Тело почти не чувствовало боли и не истекало кровью после пореза, даже
