style="font-size:15px;"> В бессильной злобе Катя фыркнула и принялась выталкивать мать в прихожую, повторяя:
– Да, мам, пошли отсюда!
– Бешеная! – рявкнула Вера на прощанье, бросив на Киру полный ненависти взгляд.
Родион тяжело вздохнул, постепенно трезвея. Упал на стул, мечтая только об одном: чтобы больше никто не кричал!
Однако тихий голос дочери показался ему громче выстрела в висок:
– Тебя, папуля, это тоже касается. Слышишь?
– Слышу, – выдохнул Родион. – А чо, правильно, доченька. Мне надо тоже уйти. – Он налил еще водки, улыбнулся виновато: – На посошок… – Выпил, утерся рукой: – Да, не место мне здесь! Хотел прыгнуть выше головы, а не вышло… слаб оказался! – И заорал: – Тяп-ляп вышел корабь!
Встал, попытался обнять Киру, но она отбросила его руки.
Родион покорно кивнул:
– Правильно, доча. Живи счастливо. Эх, мороз, мороз…
И пошел в прихожую, где суетливо и испуганно одевались Вера и Катя.
Скоро за ними захлопнулась входная дверь, и Кира осталась одна.
Она поспешно заперлась, словно боялась, что компания замерзнет и вернется, потом потащила с шеи шарф – она ведь так и не разделась, оставалась в шубе, – но силы как-то вдруг оставили ее. Прислонилась к стенке и расплакалась – от страха и горя навалившегося одиночества.
Отца прогнала. Мама… Где мама?! Как ей нужна была сейчас мама!
Телефон зазвонил. Кира не собиралась подходить, но внезапно до нее дошло, что такими резкими, короткими звонками вызывает только междугородняя.
Осторожно сняла трубку:
– Алло?..
– Добрый вечер, – послышался чужой вежливый голос. – Лондон вызывает. Будете говорить?
– Да, – всхлипнула Кира, не веря своему счастью. Стоило подумать о маме – и вот она, звонит, и, конечно, сейчас скажет, что возвращается!
– Алло! – послышался мамин голос.
Кира заливалась слезами и ничего не могла сказать.
– Кто это?! Кирочка, это ты?
– Да! – прорыдала она.
– Девочка моя, ты что? Почему ты плачешь? – с тревогой спрашивала мама. – Не надо, милая! Ты знаешь, как я скучаю по тебе! Я даже передать не могу!
Кира хотела крикнуть: «Тогда возвращайся!» – вместо этого с трудом произнесла:
– Не я в этом виновата, мама.
– Не осуждай меня, пожалуйста! – взмолилась мать. – Когда полюбишь – сама поймешь. Знаешь, я тебя вызову, ты приедешь – и мы снова будем жить вместе! Слышишь?
«О чем она говорит? – с ужасом думала Кира. – О чем?! Она меня не слышит. Я ей не нужна. Я никому не нужна! А раз так…»
– Мама, – тихо сказала она, – не звони мне больше. Я тебя никогда не пойму!
– Алло, алло, Кира… – растерянно пробормотала мама, которая, видимо, решила, что ослышалась. – Алло!
Но Кира уже положила трубку.
Конечно, сейчас был не тридцать седьмой
