свеклу, капусту скупали, но потом что-то бросили… Еще бруснику можно продать, орехи, конечно. Грибы. Голубику… Шкурки… Край у них тут добрый, голодать не даст. Пошевелись немного – и найдется тебе пропитание, возможность получить пачечку денег.
Дёрн был тонкий, сантиметров пять – семь, а ниже шел почти голимый песок. Лишь вокруг корней наросли полоски чернозема, будто сами корни протолкнули питательные комочки туда, в светло-серую подземную пустыню.
Слой песка опускался метра на полтора, потом начиналась влажная, жирная почва с редкими камешками.
– Отсюда сосны и питаются, – сказал дядя Витя, заметив, что Коля Крикау с интересом мнет пальцами содержимое своей совковой лопаты.
– Как масло… И камушки как речные… Это что, раньше здесь, что ли, дно было?
– Получается, так.
– Хе-хе, – усмехнулся Брюханов, – раньше везде было дно. «Анимал планета» у вас ловится?
– Ну да… Но одно дело – телевизор, а другое – вот так… Гора, река вон она… а – дно.
– Следы великого потопа, – философски заметил Геннадий, тракторист, ленивый, точнее, не любящий работать руками. И сейчас он пришел лишь с топориком для обрубания корней, но так и не пустил его в ход, уступив рубить встретившийся корень другому.
Упоминание о потопе было к месту, и все уважительно закивали. Примолкли, видимо, стараясь представить время, когда вся земля или, может, большая ее часть была под водой… Но Геннадий сам разрушил эту уважительную к своему замечанию тишину следующими словами:
– А что сосны отсюда пищу берут, это вряд ли.
– Почему?
– Да у них корни слабые. Вон по земле стелются, как мизгирьи лапы.
– Это другие корни, – сказал дядя Витя, – для опоры. А воду, питание другие качают.
– Какие?
Дядя Витя вздохнул, готовясь к объяснению.
– Видал вывороченные сосны?
– Да откуда ему? – хохотнул Женька Глухих. – Ему трос к трактору подцепят, он дернул и попёр!
– Ну видал, видал, – морщась, перебил Геннадий. – И что?
– Там есть внизу, под стволом, как хвост, но короткий. Такой – треугольником. Навроде заостренного кола получается.
– Ну.
– А от него тонкие корешки навроде жил. И вот они глубоко уходят. Поэтому сосны любят на песке расти – тепло, а корни из глубины…
– Хорош лекцию читать. Руки подайте, – позвал из ямы Дмитрий Мерзляков, младший сын старика Мерзлякова, но сам уже без пяти минут дед – дочка в том году окончила девять классов и уехала в Красноярск, поступила в колледж, а этим летом, на каникулах, заявила, что встретила парня, и он предложил ей выйти замуж.
– Чего, сменить? – взялся за лопату Брюханов.
– Меняй. Холодно там, аж сквозь свитер пробило.
Мужики засмеялись:
– Мерзляк и есть мерзляк…
