в последний момент остановился. Губы больной шевелились. Она недоговорила. Или он не понял?…
– Н-не бу-ду испо-ве-довать-ся, – еле разобрал, наклонившись к Анне.
От услышанного потерял дар речи. Даже разогнуться не мог.
«Как не будет? – мелькнуло в его голове. – Неужели не понимает всю серьезность ситуации? Умирает ведь. Это очевидно. Разве что… – задумался, – страшный грех совершила…»
Почувствовал, как по телу побежали неприятные мурашки.
– О, Иисусе, Спасителю душ человеческих, помоги ей, – вытер, вспотевший от переживаний лоб. – Не молчи, милая. Спаси себя. Каким бы тяжелым не был бы твой поступок – Господь простит, если чистосердечно покаешься. Он разбойника, который всю свою жизнь Бога не знал, в рай пустил. Лишь потому, что уверовал перед смертью.
Но Анна молчала.
Губы ее дрожали. Из-под крепко сомкнутых век лились слезы, слабыми руками сжимала свое покрывало, но молчала…
Священник не оставлял надежды. Как врач, теряющий своего пациента в реанимации, суетился возле больной. Приводил множество примеров, когда Бог своим милосердием прощает грешников. Или какую страшную силу имеет Всевышний, когда ничтожный человек отрекается от Него.
Но все зря…
Вдруг Анна содрогнулась, словно ее током ударило.
Глубоко вдохнула.
– Отче Небесный! – из последних сил крикнула, глядя в потолок. – Загляни в мою душу-у! Ты…все видишь и… знаешь! Прости… Прости меня… Грешную! Прости! Загляни… Смилуйся… Я не хоте… – оборвалась на полуслове…
Резко закрыла глаза, вытянулась как струна и тяжело выдохнула.
В комнате стало неестественно тихо.
Священник склонился над больной и понял: Анна испустила дух.
Все… свершилось…
Так и ушла в вечность нераскаянной…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
РАЗРЕЖЕТ НЕБО СОЛНЦА ЧЕРНЫЙ ЛУЧ …
Киев.
2007 год.
– Вставай, соня! – донесся с коридора женский голос. – Ты только глянь, как высоко уже солнышко в небе. Не забыла, какой сегодня день?
– Забудешь тут… – сладко потягиваясь в кровати, лениво отвечала Эмилия. – Сегодня – мой юбилей. Взрослый праздник. Двадцать пять стукнуло. Старее-ею!!!
– Что-что?! – шумно открывая дверь, весело спросила мать.
Девушка рассмеялась, накрыв голову одеялом.
– Стареет она, – шутя иронизировала. – А что уж мне в свои сорок пять говорить?
Ирина Макарова воспитывала дочь одна. С мужем Давидом, чехом по национальности, развелась, когда Эмилии исполнилось семь лет. До этого семья жила в Праге. После расторжения брака Ирина с ребенком приехала в Украину. Вернула себе и, с разрешения мужа, девочке – свою фамилию Макарова. В Полтаве, после смерти ее родителей Марии и Бориса Макаровых, остался домик.
Там и жили, пока дочка не закончила среднюю школу и не поступила
