спросила я. – А как же студенческие попойки в трактирах?
– Нас держат в железных цепях на хлебе и воде, – пожаловался Арланд, с удовольствием прикладываясь к своей кружке. Он выпил ее едва ли не залпом, аж усы от пены остались!… – А выпускают только в полнолуние пугать местных крестьян, хе-хе…
– Да уж, сочувствую, – я усмехнулась и сделала вид, что пью. – Мы с Дейком никогда не пропускали ни одной ярмарки, гуляли по страшному… Однажды мы притворились бродячими артистами и увели с ярмарки выставочную свинью, занявшую первое место, потом вломились в магазин для модниц и нарядили ее в лучшие платья! Представляешь, что творилось, когда мы отправили ее гулять по улицам города!?… – рассказ был чистейшей правдой, я сама смеялась до слез, вспоминая, как мы потом с Дейком, едва ноги передвигающие, удирали из того самого города. Вот это была выходка! – Аха-хах… Боги, я никогда не прекращу смеяться!
– Знала бы ты, Бэйр с Равнин, как я тебе завидую! – сказал Арланд, упершись щекой в кулак. – Приключения, настоящая свобода… ты счастливый человек, хотя и однорукая! Помимо того, что ты вольна делать, что хочешь, у тебя еще есть человек, которому на тебя не все равно. На Дейка молиться надо, как он тебя терпит…
– Эй, у тебя есть целая семья и куча денег! – воскликнула я. – Не смей жаловаться, двурукий!
– Эх, да что ты знаешь… – трагически вздохнул Арланд, снова прикладываясь к своей кружке. – Проклятие, так хорошо мне не было уже лет семнадцать! Эй, еще эля!… А ты давай тоже пей! Сей-чс пойдем искать свинью и платья, ха-ха!…
Батюшки, а не перестаралась ли я? Похоже, он не сможет говорить раньше, чем расколется…
Дернув служанку за подол, я сделала вид, что спрашиваю, где уборная, а на деле попросила ее давать Арланду сильно разбавленный эль.
Когда я вернулась с заднего двора, инквизитор уже вовсю знакомился со служанкой. Бедняжка, перепугавшаяся его крестов, не знала, как от него отделаться, несчастную спасло только мое появление.
– Бэйр! А что ты так долго!? – недовольно промычал инквизитор, отвлекаясь от своей жертвы. Улучив момент, девушка быстренько убежала.
– Зачем полез к бедняжке, страшилище? – усмехнулась я, берясь за свою кружку. – Перепугал ее до смерти!
– А чего меня бояться!? – возмутился Арланд, хлопнув кружкой по столу. – Я же в костюме! Ничего же не видно!
– Вот он-то ее и напугал! – объяснила я. – Ты побольше на себя крестов повесь, чтобы девушки на тебя даже смотреть боялись…
– Но я же не могу его снять! Тогда произойдут очень плохие вещи… такие плохие вещи… – задумавшись о чем-то, Арланд грустно уставился на дно своей пустой кружки.
Господи, они же литровые, как в него столько влезает? Они там в своем ордене себе желудки увеличивают, что ли!?
– И вообще я, может, скоро умру, – грустно проговорил инквизитор, облокачиваясь на стол и упираясь щекой в кулак. – Знаешь, меня ведь отпустили к родным, чтобы я повидался с ними перед последним испытанием, последнее изменение тела. Почти никто не выживает…
– Ты серьезно?
