начинали подготовку в рыцари с чтения книг «в таком же ключе, как изучаются другие науки».[108] Литературные описания средневековых героев с их знаниями и достижениями были далеко не просто романтичным идеалом; а отражали существующую действительность.[109] Портреты молодых дворян с их навыками и успехами в области искусств в рыцарской литературе были зеркалом, отражающим реальность. Дворянина обучали кодексам надлежащего поведения, он говорил или по-французски, или по-английски, как минимум знал основы обоих языков и был способен поддержать разговор на них, если надо. Он мог писать на этих языках и следить за своей перепиской и хозяйственными счетами, не полагаясь на секретарей и управляющего имением. Он читал и понимал несложную латынь. Он был религиозным человеком и подавал милостыню бедным. Он умел танцевать, петь и, иногда, играть на музыкальном инструменте.[110] Естественно, он получал соответствующее военное и физическое обучение. Это образование позволяло выбрать направление его будущего жизненного пути. С одной стороны, оно готовило дворянина к семейной жизни; с другой стороны, оно также подготавливало его к активной общественной и военной карьере. Такой тип образования соответствовал потребностям средневекового общества. Однако произошедшая военная революция, помимо всего прочего, изменила ситуацию в области воспитания. В новом мире был необходим другой тип образования для знати, так как война больше не была сосредоточена на рыцарях, и образованию знати теперь не нужно было концентрироваться на подготовке рыцарей. Даже в качестве будущих офицеров дворяне нуждались в другом типе обучения.
Гуманисты создали идеал образования благородного мальчика для нового этапа развития общества. Из трактатов Элиота и Хэмфри ясно, что за подготовку к взрослой жизни молодого дворянина отвечал его отец. После рождения ребенка, независимо от пола, Элиот рекомендовал нанять хорошую кормилицу жизнерадостного характера 20–30 лет и ещё одну женщину, которая должна была наблюдать за поведением тех, кто ухаживал за ребёнком. Хочется особенно подчеркнуть, что кормление знатной дамой грудью своего собственного ребёнка было совершенной аномалией, это происходило исключительно редко. Немыслимо себе представить королеву Англии, герцогиню или графиню самих кормящих своих детей. Напротив, знатные дамы у Мартина (королева Серсея Ланнистер-Баратеон, Кейтилин Талли-Старк, Лиза Талли-Аррен) непрерывно подчёркивают, как они сами лично выкармливали своих детей и погружаются в сентиментальные воспоминания на этот счёт. В средневековой Англии на них бы бросали косые взгляды и перешёптывались за их спинами. В мире Мартина благородному ребёнку берут кормилицу только, если умирает его мама. В средневековом европейском мире планеты Земля благородным матерям не приходило в голову самим выкармливать своих детей. И гуманистам, поучавших благородных родителей, как воспитывать детей правильно, не могло присниться в страшном сне, что какая-то дама
Lull R., The Book of the Ordre of Chyualry, translated to English and printed in 1484. Quoted by Byles, P. 197.
Orme N., From Childhood to Chivalry. The Education of the English Kings and Aristocracy 1066–1530. London & New York, 1984. P. 211.
Ibid. P. 211–12.
