ему энергией взялся за устройство такой столовой, нанял помещение, нашел кухарку, судомойку. К организации столовой и хозяйственному руководству он привлек целый ряд знакомых дам. Обед из двух блюд – мясные щи и каша с маслом – стоил четыре копейки, учитывалась только стоимость продуктов. Мы с матерью писали дома какие-то талончики, целые тетрадочки которых нам присылал П. С. Паршаков. Собственно говоря, они присылались матери, но, так как она уставала много писать, я ей помогала, и гордилась тем, как аккуратно я их заполняла.
В конце зимы опять пришло печальное письмо из Безо, сообщавшее, что умерла Луиза. Несмотря на то что жизнь в Везенберге и ученье у портнихи оказались не под силу Альме и она заработала там скоротечную чахотку, родители послали туда же и Луизу, которая вообще была слабее здоровьем, чем Альма. И ее постигла та же участь: в конце зимы она скончалась от той же болезни. Хорошая она была девочка, простая, бесхитростная, мы с ней по-настоящему любили друг друга, мне с ней было интереснее и приятнее проводить время, чем со всякими Пиккель, Дрессен и другими девочками из интеллигентных семей. О чем мы только с ней, бывало, не говорили, и никогда мы с ней не ссорились. Без Луизы Безо меня совсем не привлекало, оно мне уже стало надоедать: каждый год одно и то же. Я очень обрадовалась, когда отец сказал, что после окончания экзаменов мы с ним поедем по Волге, я рисовала себе картинки волжской природы: вода, зелень, голубое небо, звезды, луна, соловей, а на пароходе хорошие, интересные люди! Но до поездки нужно было еще сдать выпускные экзамены, а их было четырнадцать штук!
До пасхальных каникул прошли все письменные экзамены: три сочинения (русское, французское и немецкое) и письменные экзамены по алгебре и геометрии. Сразу после каникул был экзамен по истории русской и новой, на подготовку к нему давалось, таким образом, две недели. Накануне экзамена я говорила Липе, что очень хотела бы получить по новой истории пятнадцатый билет, в котором был вопрос по истории Англии. Настал экзамен, подхожу к столу, за которым сидит комиссия, беру билет по русской истории, смотрю – пятнадцатый! Ну, думаю, ничего, и по новой истории тот же билет вытяну – и, действительно, вытаскиваю тоже пятнадцатый билет! Готовились мы, конечно, как всегда, вместе с Липой, в нашей бывшей классной комнате. Вскоре после истории был экзамен по Закону Божию. Нам с Липой нетрудно было по нему подготовиться, а вот Ирина Старынкевич боялась его больше всего. У них отец, да и вся их семья никогда не ходили в церковь и не верили в Бога, поэтому она плохо знала этот предмет и очень боялась экзамена, тем более что программа была большая. Однажды она пришла к нам во время занятий и просила объяснить ей какие-то тексты. Мы с Липой получили на этом экзамене пять с плюсом. Да, я совсем забыла, что перед началом экзаменов мы должны были сдать зачетную работу по рукоделию: снять с себя мерку и на основании определенных правил составить чертеж выкройки лифчика в талию, сделать выкройку, выкроить по ней лифчик и сшить его. Выкройку-то я составила,
