уплела две, запила хлебным квасом с покрошенным в него зелёным луком, душок которого так и ударил в нос. Челядинки, насытившись, отвалилась от стола. Благиня собрала остатки еды, вышла наружу. Селяна убежала сразу по хозяйским делам. Рогнеда же снова уселась за полотно.
Зарислава вернулась к лавке, собрала свои скромные пожитки и, прислонившись спиной к стене, прикрыла ресницы, вслушиваясь в воцарившуюся тишину, стала ждать, когда объявится Радмила. Как осталась наедине с собой, внутри заплелось волнение, то ли от того, что ей снова предстоит дорога, то ли от того, что их будут сопровождать Пребран и Марибор, ощупывающий и вожделеющий взгляд которого Зарислава поныне чувствовала на своём теле. Надо же было княжне говорить такое о нём, теперь из головы не выходили её слова. А ещё этот Пребран… наверняка Радмила возьмёт с собой Верну, что расстраивало ещё пуще. Вскоре Зарислава поняла, что излишне вперёд времени накручивает себя дурными мыслями, выдохнула устало и постаралась больше не переживать ни о чём, даже задремала немного. Так она просидела до самого полудня, пока полоса света, падающая на пол, не переместилась на стену, осветив подол платья Рогнеды. Наверное, посиделки затянулись.
Зарислава оглядела челядинку, уткнувшуюся носом в свою работу. Недолго думая, травница поднялась, поведя затёкшими от сидения плечами, бесшумно подошла к притихшей Рогнеде. Рука её ловко порхала над льняным полотном мужской рубахи, зажатым между двумя деревянными ободками. Зарислава рассмотрела вышитые красными и золотыми нитями чудные символы, сплетающиеся между собой витиеватым узором. Каждая девица вышивает обережную рубаху для своего суженого загодя до венчания. Зарислава так и не вышила до сих пор…
– Для кого это? – спросила она, присаживаясь рядом.
– Для князя Данияра, – ответила челядинка, не поднимая глаз, но мягкие щёки окрасил багрянец.
Зарислава нахмурилась. Что же, княжна даже не удосужилась сама постараться? Какой Радмиле прок от такой рубахи будет, коли руками чужими сотворена, без тепла и любви? Но вслух травница ничего не сказала, да и какое ей дело до этого.
За дверью снова послышался топот. На этот раз на пороге появилась Верна. Придавив Зариславу тяжёлым взглядом к лавке, челядинка прошла к своему сундуку, стала переодеваться, собираясь в дорогу. Значит, не ошиблась травница – поедет Верна с Радмилой.
Как только челядинка собралась, Зарислава поднялась, повесила туесок на плечо, прихватив свои вещи в другую руку.
Подскочила и Рогнеда, напрашиваясь проводить их во двор. Подоспели Селяна с Благиней, и всеми вместе они вышли на открытый, залитый солнцем двор, на котором толпились кмети и нетерпеливо встряхивали гривами кони.
Радмила ждала их рядом с княгиней, находясь немного в стороне от мужского скопища. Пребран уже поднялся в седло и разговаривал о чём-то с Марибором. В сравнении с ним княжич выглядел совсем юным. Хотя и не раз побывавший в походах, повидавший смерть, он ещё не потерял своей беспечности и веселья. Заметив Зариславу, княжич посерьёзнел, а потом улыбнулся и долго не выпускал травницу
