«Но мы тоже ревизионисты, и поэтому будем морально поддерживать Венгрию в ее устремлениях».
И теперь К[омнен] спросил: то есть в Г[ермании] внешней политикой занимаются 2 человека или даже больше? При этом он очень разволновался и всячески меня умолял никому не рассказывать об этом происшествии, на что я ответил, что должен сообщить фюреру, и изложил затем Комнену нашу позицию: мы всегда боролись с французской точкой зрения на объединения «победителей» и «побежденных». Поэтому для нас не существует фронта ревизионистов как такового, а каждый случай рассматривается отдельно. Разумеется, среди документов 1919 года существуют предписания, которые должны быть пересмотрены, другие соглашения, о которых можно будет говорить позже, но есть и такие, которые и в длительной перспективе вряд ли могут быть отменены.
Добрый Комнен, вероятно, почувствовал, что наговорил лишнего, и испугался, что М[инистерство] и[ностранных] д[ел] прознает об этом, вытер пот со лба и еще раз попросил держать разговор в секрете.
М[инистерство] и[ностранных] д[ел] снова показало, что ничуть не изменилось.
На следующий день меня посетил присланный Комненом князь Караджа[261] из Бухареста, новый союзник Авареску и либералов, назвал себя представителем «новой партийной группировки» и тоже рассказал о своих попытках сближения с Германией.
2.2.[1935]
2 раза подробно беседовал с фюрером. Он заявил, что весьма скептически относится ко всем обещаниям относительно грядущих изменений, в том числе в румынской партийной жизни. Если бы, напротив, я смог бы отправиться к королю Каролю и затем непосредственно доложить фюреру, что тот твердо намерен изменить курс, то он бы это только приветствовал. Тогда я немедленно отправил Лекку в Бухарест с указанием прислать мне новое приглашение от Гоги с условием, что у меня будет достаточно времени на переговоры с королем – желательно в Синая. Но и это имеет смысл, лишь если король совершенно определенно намерен изменить курс Титулеску.
Затем вчера фюрер подробно изложил свое видение ситуации, оно абсолютно точно совпадает с моим мнением, высказанным два дня назад господину фон Чарада[262], другу Гёмбёша.
Катастрофа, подобная той, что случилась в 1918 году, не может быть «пересмотрена» через 10 или 20 лет. Империи могут быть уничтожены в нескольких сражениях, но на их восстановление требуются десятилетия и столетия. Со стороны Венгрии было бы по-детски наивно жаловаться во все стороны. Они должны признать: 1. Италии они нужны не для того, чтобы вести итальянскую войну, а чтобы использовать Венгрию против Югославии в своих целях. Рим не потерпит того, чтобы на месте Югославии выход к Адриатическому морю получила сильная Венгрия. В лучшем случае Венгрии достанутся немецкие области Югославии, в чем мы, исходя из политики Венгрии к [национальным] меньшинствам, вовсе не заинтересованы. В то же время, так как Венгрия будет занята на юге, от нее снова откромсают территорию в другом месте. Поэтому первым
Караджа, Константин (рум. Constantin Karadja, 1889–1950) – румынский дипломат и юрист, в 1931–1941 гг. был генеральным консулом в Берлине.
Чарада фон Чарода, Георг (венг. Georg Csarada von Csaroda, 1894–?) – венгерский аристократ, фигурирует в списках приглашенных на съезд НСДАП в 1936 г. (BA NS 8/142), на тот момент жил в Баварии [*].
