и не имеющие твердой позиции, ни при каких обстоятельствах не дают повода для «беспокойства».
В остальном, сталкиваясь с кваканьем сплетников, я предпочитаю не использовать высказывания фюрера обо мне [лично]. И хотя мне хорошо известно, что мое время еще не настало, горько порой наблюдать, как люди заправляют тем, что в духовном отношении подготовлено мной. Однажды я сказал об этом фюреру, на что он мне ответил: «Как вы думаете, случайно ли я дважды упоминаю ваше имя в крупных речах на съезде партии? Мне нелегко говорить вам об этом: но если меня спросят о вас, я скажу, что вы наиболее глубокий ум Движения. Вы отец церкви в движении национал – социализма».
Если Керрл станет рассказывать разным людям в своем министерстве о том, что фюрер якобы назвал мой труд мусором и нелепицей, то такой образ действий будет выходить за рамки той ограниченной беззаботности либо беззаботной ограниченности, которую можно ожидать от Керрла. При случае я расставлю точки над «i».
12.8.[1936]
Фюрер назначил Риббентропа послом в Лондоне. Такое решение этого вопроса, обсуждавшегося на протяжении многих недель, кажется мне удачным во всех отношениях. Р[иббентроп] не хотел уезжать, он хотел остаться здесь, имея твердое намерение занять место Нейрата и постоянно быть вблизи фюрера. Мы ведем свою борьбу уже 10 с лишним лет, а Р[иббентроп] в результате удачной женитьбы был представителем завода игристых вин «Хенкель», а также представителем английского завода по производству виски. В свое время у него было много деловых связей в Лондоне, здесь – связи с Папеном и т. д. Его посредничество в 1932 году оказалось для фюрера весьма значимым[333], он чувствовал себя крайне обязанным Р[иббентропу]. Если за это время Р[иббентроп] в Лондоне добьется каких – либо результатов для Германии, все воспримут это с радостью. Тот факт, что он сам чинит себе препятствия собственным тщеславием и высокомерием, однако, ни для кого не секрет. В письмах к нему я указывал на эту манеру поведения, обнаружившую себя, едва солнце воссияло над ним. Многие пережили подобное, а потому его личная репутация в лондонских клубах едва ли может стать хуже нынешней. Счастливое стечение обстоятельств в начале пути: благодаря ситуации в Испании даже пребывающие в неведении гувернантки Лондона начинают понимать, что такое большевизм. Если Р[иббентроп] проявит некоторую сноровку, то попутный ветер наполнит его паруса. В остальном его задачи в Л[ондоне] конкретны и четко очерчены, он будет лишен возможности проявлять дилетантство, как прежде. Его «бюро»[334] намеревалось охватить весь мир, не имея в своем распоряжении людей, обладающих знаниями.
Р[иббентроп] тоже беседовал с Гогой. Последний поинтересовался у меня: «Что представляет собой господин ф[он] Р[иббентроп]? Он вел сентиментальные речи о товариществе немецкого и венгерского оружия, спрашивал о Румынии, причем вопросы эти были простейшими, дилетантскими».
Поручил
Гитлера, чья партия на выборах в рейхстаг 1932 и 1933 гг. получала наибольшее количество голосов (соотв. более 37 % и более 33 %), Риббентроп ввёл в высшие круги Берлина, что облегчило получение лидером НСДАП поста рейхсканцлера.
С конца 1934 г. Риббентроп был уполномоченным по внешнеполитическим вопросам в штабе Гесса.
