участия.А не покормишь, ты его,
То хуже нет несчастья.
Ему не скажешь: «Потерпи».
Он слов не понимает.
Кого он встретит, не вопи,
Не разжевав, глотает.
Твое присутствие – увы,
Нас сильно не балует.
Но иногда без меры вы,
Ласкает нас, целует.
Ох, убежим мы от тебя,
Куда глаза глядели.
И не вернем тебе, себя,
Накрою нас метели.
Одинокий подсолнух
Глава II
(Из «Стихи о любви и жизни»)
Я снова счастлив
Слова такие растопили лёд,
Икар бы опалил о них ресницы.
Бальзам на сердце и любовный мёд
Ты пролила на белые страницы.
Не рви мне сердце, оно ведь всё болит,
Строки, что вчера мне написала —
Ведь от них, душа моя, опять горит,
Белую страницу замарала.
Там ты пишешь: «Я люблю тебя, родной,
Ты-то счастье, что меня накрыло.
Я ведь счастлива была с одним тобой,
Так скучала, моё сердце ныло»…
Всё ждал, что ты появишься в эфире,
Слова твои, мой растопили лёд.
Я снова счастлив в этом бренном мире,
Испив их, как хмельной бодрящий мёд.
Соблазни!
Соблазни меня сегодня. Соблазни!
Сделай так, чтоб не забыл я эти дни!
Скоро вечер, мы останемся одни,
Соблазни меня, родная. Соблазни!
Прочитай моё согласие в глазах,
Соблазни меня! Ведь всё в твоих руках.
Хочешь, буду я рабом на целый день?
Хочешь, буду за тобой ходить, как тень?
Сколько раз тебя я, помню, соблазнял,
Но в ответ всегда я слышал: «Ты нахал!»
Соблазни, чтоб полетал я в облаках,
Целоваться, чтоб тянулась на носках.
Соблазни меня сегодня. Соблазни!
Сделай так, чтоб не забыл я эти дни…
Но уставшая любовь опять молчит,
На тахте, под одеялом сладко спит.
Сладкий миг
Робко губ твоих я коснусь,
Но всего лишь на сладкий миг.
Их свинцовостью обожгусь
И зароюсь в страницах книг.
Поцелуй твой – как ветра вздох,
Словно капли рос на листках.
Словно молний яркий всполох,
От него – плыву в облаках.
Пред тобой я робкий такой,
Видно, ты взяла меня в плен.
Я не жажду судьбы иной,
Живу, не вставая с колен.
Аллея
Когда-то в юности далёкой,
С подругой, прежде одинокой,
Обнявшись, по аллее шли,
Стоял дворец царей вдали.
Светило солнце и в небе синь,
Пенье в церкви: «Боже!» и «Аминь!»,
Русалка плакала в пруду,
Я, очарованный – иду.
Ах,
