вспыхнула, не нашлась, что сказать.
– Просто удивительно, я как вас увидел, сразу ее вспоминал. Марина Сизарь, девичья фамилия, но я мы с ней в восьмом классе…
– Мою маму зовут Еленой, – и тут же почему-то: – Извините.
Отвернулась. Я кивнул и медленно повел старика учителя к автобусу.
– Вам не тяжело идти, может, присядем?
– Нет, благодарю сердечно, – наконец-то услышал знакомый голос. – Ноги еще ходят. Вот голова в тумане. Вы меня домой ведете, я правильно понимаю?
– Домой, Федор Викторович. Через час на месте будем. Тамара Евгеньевна, соседка ваша, обедом накормит.
– Вот спасибо ей. Знаете, молодой… простите, Тимур… я ведь и вправду проголодался. Неудобно сознавать, что так стесняю… у вас ведь дела, наверное…
– А мы на такси, быстро, – он снова заговорил о расходах, об отдаче, хлопотах; как зыбок человек – все вокруг осталось в памяти, а сам исчез. Какой там Тютчев.
– Тимур! – крикнула и осеклась. Мы обернулись. Это неловкое молчание, никак не решались сказать главного.
– Я когда увидела вашего соседа, очень переволновалась, знаете, со мной такое первый раз, – и еще дальше про встречу. Про его состояние здоровья, вспомнила, что у нее знакомая фармацевт. Только тогда, неловко, попросила номер телефона. Бледно-розовые ноготки застучали по серебристым кнопкам.
Ушла.
– Мне подумалось поначалу, будто это ваша родственница, Тимур, простите старика, что вмешиваюсь, – я стоял, провожая взглядом, смотря на одну, видя другую. – Но может будет удобнее, если я сам, без вашего стеснения…
Он всегда такой: тихий, спокойный, старающийся сделать все сам, и помогающий каждому. На его уроках мы, конечно, вольничали, но в меру. Знал, что его предмет отнюдь не первостепенный, проходной – и экзамена необязателен и в аттестате не посмотрят, – но все равно старался достучаться до каждого. Водил в походы, организовывал экскурсии, хлопотал о лагерях. Помогал, устраивал, разрешал. Чуть не единственная четверка у меня была по его предмету. Ну еще по физре, музыке и труду – а у кого иначе?
Ночью снилась Марина. Дурной сон: мы давно женаты, с вещами бежим вслед за толпой беженцев, стараемся перебраться через КПП на другую сторону, там хорошо, спокойно, там другая страна, куда обязательно нужно попасть. И тут меня хватают за руку – женщина, привидевшаяся как любовница, просит помощи в пересечении. Она с вещами не пройдет, может ты возьмешь ради старых отношений. Заговорил про жену, оглянулся. Не увидел Марины, – и тут сон смешался, вспыхнул, пропал.
По пути на работу заглянул к соседке, тоже ранняя пташка, спросить об учителе. Пока в тумане, но хоть поел, очень устал, заснул сразу, прямо у меня в кухне, и сейчас спит.
Поехал переговорить с ребятами, потом к шефу. Отчего она добрая, только когда неизбежное случается? И ухаживает все дни, пока в себя
