не хочу однажды увидеть его в рядах отступников.
– Я делаю то, что умею, – Миша опрокинул в рот рюмку и с грохотом поставил ее на место. Скривившись, занюхал рукавом своей рубашки, – Какая злая, – хрипло выдавил он, косясь на меня.
– На это большего ума не надо, – усмехаясь ответила я, наблюдая, как Женька наполняет его рюмку. Он в очередной раз исподлобья взглянул на меня и я улыбнулась мальчишке. Женя вспыхнул до самых корней волос и убежал за спину отца.
Посмеиваясь, Семеныч взял в руки пульт от телевизора и переключил на рекламу. Никто из посетителей не стал спорить, каждый из них привык подчиняться хозяину бара, который давал всем работу.
– Почему ты всегда находишь к чему придраться? – Мишка раздраженно пожал плечами, – Разве тебе не нравятся плохие парни? – он смешно приподнял брови, флиртуя со мной.
– Мне нравятся всякие, – я рассмеялась.
– Боги из тронного зала решили снизойти до нашего мира, – прикрикнул на меня Семеныч, и я замолчала, – Надо послушать, – он сделал звук громче.
– Я начинаю думать, что ты тоже запал на этого красавчика, – проворчал Мишка и пригнулся, когда Семеныч замахнулся на него полотенцем, – Что?! – взвился он, – По нему все сходят с ума.
– Обладал бы ты такой же рожей, я бы перепихнулась с тобой пару раз, – хрипловатым голосом проговорила женщина за соседним столиком, и повернулась к нам.
– Ты что-то имеешь против? – нахмурился Мишка, и она усмехнулась, – Видишь эти стальные мускулы?!
Я незаметно вздохнула и перевела взгляд на экран. Две фракции собрались на трибуне, построенной прямо на стене. Их можно было различить только по цвету одежды. Аристократы предпочитали белому темно-синий, выделяя себя среди остальных. Я сильнее сжала свой стакан, жалея, что не могла раздавить его в пальцах.
Вот кого я ненавижу больше остальных. Сильнее, чем сенатора и его семью. Я на дух не переношу советников корпорации.
На своё благословение, шестнадцатый День Рождения, каждый представитель своей фракции проходил тест, определяющий уровень его IQ. Это давало им возможность получить работу в корпорации и улучшить свой кредит. За этим следили оба мира, и я могла назвать имена тех, кому желала смерти.
– «Вы должны знать, что мы делаем всё возможное, чтобы поднять уровень жизни в вашем мире.., – заговорил Роман Москвин, он смотрел прямо в камеру и казалось, говорил чистую правду, – И я рад сообщить, что в скором времени две сильные фракции объединятся… – мужчина подозвал к себе своего сына, стоящего рядом с ним и моё дыхание участилось само собой.
Макс Москвин… «Золотой мальчик», звезда всех гламурных таблоидов и всеобщий любимчик.
– … благодаря союзу моего сына и дочери сенатора, полномочия корпорации возрастут! – воскликнул он, моё сердце предательски упало прямо в желудок, но я продолжила бесстрастно пялиться в потухший экран. Передо мной все еще стояло лицо Макса Москвина. Я успела заметить в бирюзовых глазах аристократа
