несет в себе такую же боль.
–Конечно, иди, – ответил мужчина, и взял со стола фотографию в рамке, чтобы убрать ее в чемодан.
–Это ваши дети? – не видя лиц, изображенных на ней, спросила Саша.
–Да, – кивнул он и повернул фотокарточку к ней. – Просто фотография, мне нечего терять.
12.
–Поставь его у двери, – Лиззи закрыла дверь за высоким широкоплечим мужчиной с чемоданом в руках и окинула взглядом пустынный берег.
В коридоре ярко горел свет, и он прищурился, привыкая. Лиз только что вернулась с очередного свидания с океаном, отпустив няню, и бережно отряхивала подол платья от прилипшего влажного песка, когда на пороге появился ее муж, Алан. Он возвращался сюда после работы не так часто, в большинстве случаев оставаясь в городе, где у него была рабочая квартира, и Лиззи свыклась с этим, как с необходимостью, без лишних эмоций.
Она подняла на него глаза, и улыбнулась, отпуская еще влажный подол, и выпрямилась, слегка выгнувшись вперед. Алан опустил чемодан и, молча сняв темное пальто, аккуратно повесил его на одинокий крючок в коридоре, поверх тонкого плаща жены.
–Ты ходишь в этом? Лиз, – он не смотрел на жену, пробуя ткань на ощупь, – оно же очень тонкое, ты можешь замерзнуть.
Лиз рассмеялась, пробуя на вкус тревожную интонацию в голосе мужа.
–Правда, Алан, это первое, что ты скажешь, приехав домой?
Он еле заметно улыбнулся и, обойдя чемодан, подошел к ней, нежно обняв.
–Привет.
–Привет, – похлопав Алана по спине в ответ, смешливо сказала Лиз. – Ты меня удивляешь.
Мужчина сконфузился и, выпустив ее из объятий, медленно прошел в столовую.
–Все в порядке? – крикнул он. – Хлоя тебя устраивает?
–Да, – ответила Лиззи, проходя в столовую мимо него. – Меня все в ней устраивает, спасибо. Она каждый вечер оставляет для тебя ужин.
–Неплохо, – он окинул взглядом кухню и проворно поставил на поднос тарелку с еще горячими спагетти.
Лиззи села на диван перед большим панорамным окном и укрылась пледом, чуть подвинувшись, уступая место Алану, жадно поглощающему ужин. Она следила, как его сильные руки управляются с изысканными приборами, а грудная клетка поднимается и опускается по воле воздуха. Он был доволен, она прекрасно это знала.
Они не говорили друг другу о любви и представляли собой пример тех пар, которым не нужны лишние сантименты, календари с общими праздниками и романтические безделушки, свидания и посвящения. Они готовы были жить отдельно, не видеться неделями, но, при этом, не искали повода для недоверия. Они мало разговаривали о личном и не делились тем, что было на душе, но он подарил ей главное – детскую мечту, а она подарила ему ту любовь, которой грезил он. Однажды он услышал, что в паре только один любит, а другой лишь позволяет себя любить, и был счастлив в роли
