непонимающе протянул он трубку обратно.
–Связь оборвалась, – холодно ответила Надин.
–Или это ты, – он ревностно отдернул руку и осмотрел телефон, – или это ты что-то нажала!
–Нет, – покачала головой она, – наверное, превысили лимит минут.
Филипп замер, вслушиваясь в тишину, в которой тяжело звучали гудки, а не ее “папа”. Как же он любил, когда она это говорила своим голосом, полным нежности, в котором он с самого ее детства находил спасение. В тот вечер, когда она сказала это в первый раз, он будто весь обнулился, перешагнув усталость бессонных ночей и волнение о том, правильно ли они воспитывают своего первенца. Именно тогда он осознал всю причастность к этому ангельскому созданию и впал в состояние безусловной любви, пообещав, что будет любить ее больше всех, откажется от должности Начальника Суда, которая пророчила исполнение всех его материальных мечт, и будет значительно сильнее, правдивее.
–Гудки… – прошептал он.
Надин, вернув телефонную трубку на базу, взялась за край стола и опустила голову.
–Перезвонит? – словно ребенок, переспросил Филипп.
–Нет, – ответила она и подняла глаза, полные слез. – Скорее всего, звонила с телефона Алана, а этого делать нельзя. Нельзя звонить на семейные номера.
–И что делать?
–С кем?
–С Лиз, Надин, с Лиз, я хочу с ней поговорить! – он смотрел на усталую фигуру жены и не находил нужных действий.
–А с Лео?..
Филипп ударил ладонью по подоконнику и весь сжался от боли. Надин смотрела на него пристально, едва заметно вздрагивая от слез, будто считывая каждую эмоцию, и мужчина понял, что она не требует от него ответа, зная наперед.
–Не хочу.
–Так я и думала, – она отстранилась и, обойдя диван, вышла из комнаты, едва громко закрыв дверь.
14.
–Что с ним? – Лиз расстроено протянула телефон с погасшим экраном мужу.
–Сколько можно было разговаривать?! – раздражаясь, ответил Алан, вводя пин-код. – Уже ночь, нужно понимать, что в такое время разговоры могут быть слишком чувственны, а это опасно, опасно, Лиз.
В коридоре громко распахнулись дверцы шкафа, и мужчина поднял глаза, обнаружив, что находился в комнате один. Он взволнованно поднялся, встретив свое отражение в темноте панорамного окна, и выбежал в коридор.
–Лиз? – он замер в дверном проеме, и не узнал собственный голос. Алан чувствовал, как к горлу подступают чувства, которые он не позволял себе, и строго позвал снова. – Лиз!
Она прошла мимо него со старым чемоданом, с которым он привез ее в этот дом в первый раз, и даже не обратила внимания. Телефон, оставленный на журнальном столике, издал сигнал о включении, и Алан испугался еще больше. Нужно было вернуться к нему и провести дезактивацию при помощи биометрических параметров, перезагрузить базу данных, но Лиззи неумолимо стучала по кнопкам
