енно демонстрирующими существенное феноменологическими и историческими примерами, ссылками и пояснениями описываемых и используемых в тексте понятий, явлений и закономерностей. Примеры и сноски нужны еще и потому, что, описывая схематизирующие и рефлексивные знания, любому автору приходится сопоставлять ранее полученный эмпирический материал и его теоретические интерпретации. Наличие примеров служит еще одной основой понимания трудного текста для читателем. Всего в первой книге, находящейся перед читателем, использовано около 200 пронумерованных по главам примеров (для удобства повторного применения примеры собраны в Приложении 4) и 260 информационных ссылок. Составление таких примеров, определений и подбор фактического материала является отдельной весьма объемной работой, сравнимой с написанием основного текста, частью работы над учебником. Читатель, знающий описания и интерпретацию этих явлений и понятий, пробежит такие примеры и пояснения взглядом, освежив материал в памяти. А читатель, не знакомый с ними, прочтет и не будет вынужден с сожалением и чувством непонимания откладывать текст, в лучшем случае обращаясь к справочному материалу, а в худшем уже не возвращаясь к учебнику.
С 1996 по 2011 год я читал курс «Методология психологии» на выпускном курсе отделения психологии СВГУ[1], а последние восемь лет (2011–2018) – курс «Теория и методология современной психологии» в магистратуре факультета (теперь департамента) психологии НИУ ВШЭ[2] сильнейшим студентам нашей страны. Здесь учились выпускники специалитетов (5 лет) факультетов психологии Московского, Санкт-Петербургского, Ярославского и других сильных государственных университетов; учились психологи, проработавшие по специальности 10 и более лет; кандидаты психологических, медицинских и технических наук, решившие сменить специализацию. Одновременно с ними в группах учились выпускники математических, экономических, юридических, философских, авиастроительных, педагогических, медицинских, лесотехнических и многих других факультетов и вузов, не имеющие психологического образования.
За эти годы я окончательно убедился в ранее сформировавшемся мнении – хорошо понятного для студентов учебника по методологии в России (а, возможно, и в мире) пока нет. Есть хорошие статьи, монографии, даже очень содержательные книги, названные учебниками, но большинство студентов прочесть их и учиться по ним не могут. Это тексты для специалистов-психологов, причем не для всех специалистов, а только для занимающихся специально методологией. Если такой учебник не может с первого раза прочесть и понять кандидат психологических наук[3], то, что же говорить о студентах, окончивших бакалавриат или специалитет по другой, непсихологической специальности? А таких студентов сегодня в магистратурах больше половины.
В чем я вижу недостатки существующих учебников? Каким должен быть учебник для современного студента?
Пример В1.
Будучи студентом факультета психологии МГУ, я с большим трудом читал и понимал дискуссии о предмете психологии. Почему? Потому что нигде в учебных пособиях не было написано, и никто из преподавателей не объяснил нам тогда контекста этих дискуссий: дискуссии о предмете психологии – дискуссии о том, что и как должно изучаться в психологии. Это было слишком очевидно для преподавателей и авторов текстов, но совсем не очевидно для студентов младших курсов. Для нас, не понимавших на младших курсах, что вообще может существовать такая проблема (есть же уже учебная программа, составленная профессорами и академиками), и слова «предмет психологии», и все дискуссии на эту тему выглядели скучнейшей обязательной к прочтению и изучению схоластикой.
Словосочетание «предмет психологии» воспринималось как схоластическое и не имело никакой связи с изучаемыми тогда познавательными процессами, понятием о личности, психодиагностикой, общей психологией и ее отраслями. Схоластика была сама по себе, а психология сама по себе.
Сейчас мне, конечно, «очевидно и не требует пояснений», что все тогда изучаемое являлось частью совершенно необходимой методологической рефлексии психологии. Но мы даже слов таких на младших курсах не знали: для студентов изучаемые дискуссии были «пусты», это все просто входило в учебный план как совокупность учебных предметов. Ни преподаватели, ни авторы статей и учебников не объясняли разницу понятий «учебный предмет», «предмет науки» и «предмет психологии», понимание складывалось тогда и складывается во многих ВУЗах сегодня стихийно, то есть несистематично и не у всех.
Почти любая дискуссия будет человеку непонятна и чаще всего неинтересна, если он находится вне ее контекста. Соответственно, и используемые в дискуссии термины также будут непонятны. Следовательно, при обсуждении проблем психологии, описании способов решения научных задач (методов) и, тем более, рефлексии обсуждения этих проблем и методов студент должен знать что-то об этих задачах, полученных и неполученных результатах, точках зрения и их критике. То есть при описании проблем методологии психологии должен быть введен
Северо-Восточный государственный университет, Магадан.
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики».
Я это видел неоднократно на семинарах.
