Пролог
Лондон, 1272 год
Вечером, когда становится темно, я возвращаюсь в крепость. Стражник подносит к моему лицу фонарь, и на мгновение я слепну, щурясь от яркого света. Тихий звон кольчуги, лязг меча… Фонарь исчезает, и вокруг меня снова сгущается сумрак. Лишь призрачные пятна света плывут по воздуху передо мной. Я слышу скрежет больших железных засовов; глухой щелчок ржавого металла – и они открываются. А потом высокие западные ворота, хрипя и поскрипывая, распахиваются, чтобы пропустить меня.
Один из стражников отделяется от своих товарищей, чтобы меня проводить; все они знают, куда я иду. Мы пересекаем ров по деревянному мосту, и глухой звук наших шагов раздаётся в тишине. Пройдя через вторые ворота, мы попадаем в коридоры внешней крепостной стены. Фонарь стражника колеблется, и тень со светом водят вокруг нас причудливый хоровод. Моя рука привычно держит кожаную шлею[1]. У меня на плече – тяжёлый канат; его большие толстые кольца тихонько поскрипывают в такт нашим шагам. И вот я снова ощущаю пыльный запах перьев и свалявшейся шерсти, землистый душок навоза. Я слышу, как тяжело ступают её лапы, как она фыркает, рычит, зевает… а потом (так знакомо!) начинает низко урчать в знак приветствия.
Медведица ждёт, прижавшись к железным прутьям клетки. Её старый нос судорожно принюхивается к нам. Она всегда чует моё приближение, хотя я до сих пор не могу понять, как ей это удаётся. Её тяжёлый, резкий, терпкий запах наполняет мои лёгкие, и дышать становится тяжелее. Вставив ключ в замок, стражник прячется за моей спиной, и я проскальзываю в клетку.
Медведица обнюхивает меня с ног до головы, а потом подставляет свою большую широкую голову, чтобы я её почесал: левое ухо с рубцом от пиратской шпаги, морду с глубоким шрамом от стрелы. Я кладу шлею на землю и зарываюсь пальцами глубоко в её шерсть, касаясь чёрной кожи, – как она любит. Шерсть густая и жёсткая. Я зарываюсь в неё лицом и вдыхаю запах всё ещё дикого животного. Медведица издаёт тихий рык, и он перерастает в низкий рокочущий вздох, словно поднимающийся из глубин земли.
Я перекидываю ремень через голову медведицы, застёгиваю на её грудине, затем снимаю канат с плеча и привязываю его к кольцу на шлее. Вывожу её из клетки, и мы идём под тенью деревьев Тауэра в сторону речных ворот.
Теперь она уже старушка. Её шерсть потускнела, зубов осталось мало, а тазовые кости выступают, как плавники, над её спиной. Медведица медленно шаркает следом за мной, согнувшись под тяжестью лет и прихрамывая; кроткая, как ягнёнок в угодьях моего отчима. Больше не пытается сбежать. Кажется, наконец довольна.
Но так было не всегда. Когда-то она наводила страх на самых храбрых моряков, проплывала сотни лиг[2] без остановок, выдерживала град стрел, сражалась с пиратами. Спасла мальчика, который её любил. Когда-то ею восхищались и гордились короли. Давным-давно… когда мы с ней были юными.
Часть I
Норвегия
Глава 1
Вор
Берген, Норвегия
Весна 1252 года
Меня разбудил запах жареного мяса.
Моросил неприятный дождь, и, хотя я заснул, свернувшись калачиком под крышей сапожной мастерской, мокрая земля успела напитать влагой мои плащ, тунику и рубаху. Слух уловил чьи-то разговоры и смех, но я точно знал: меня разбудил не шум. Нет. Запах.
Он словно дразнил меня: то усиливался, то становился едва уловимым. На мгновение мне даже показалось, что это сон. Но тут я с новой силой ощутил его: насыщенный, густой аромат мяса, от которого у меня потекли слюнки. Я приподнялся на локте и вдохнул этот запах, представляя, как вгрызаюсь в аппетитный кусок баранины, приготовленный мамой. Я почти почувствовал тепло и тяжёлую ленивую негу сытого человека.
Я поправил шапку, закинул за спину котомку и, покачиваясь, поднялся на ноги. Мои припасы закончились два дня назад, и я очень ослаб от голода.
Голоса немного утихли и послышались снова. Стемнело; даже звёзды исчезли за облаками. Толпа на улице заметно поредела, и теперь лица прохожих, искажённые тенями и светом загорающихся фонарей, казались мне зловещими. Вдоль набережных Бергена гордо возвышались богатые дома и здания лавок, плотно прижимающиеся друг к другу и не оставляющие места для таких голодных заморышей, как я.
Я прокрался вниз по улице и, свернув в переулок, увидел постоялый двор, в окнах которого горел неяркий тёплый свет. Аппетитный запах мяса усилился, и я мучительно сглотнул. Я убеждал себя снова и снова: бесполезно пытать себя этими соблазнительными ароматами, ведь без денег меня здесь никто не ждёт. Мне даже может грозить опасность.
Открыв дверь, я вошёл внутрь. Хотя в трактире было людно, он производил мрачное впечатление. В воздухе смешались
Шлея – конструкция из ремней, охватывающая шею, грудь и часть спины животного. Заменяет ошейник. –
Лига – британская и американская единица измерения расстояния. 1 лига равняется 4,82 км.
