опасениям, инквизитор сидел там же, где его оставила. К чайнику не притронулся, и вода, бурля, грозила выбить крышку. Метнулась к плите и сняла его с огня. Ошпарив чайник, заново заложила травы – не стоит сердить Гордона, подавая пойло.
– Вы сама любезность, госпожа Рур, – в голосе следователя сквозила усмешка.
– Простите, – сухо извинилась за прежнее поведение, – не люблю нежданных утренних визитов.
Он проигнорировал мои слова и поинтересовался:
– Давно овдовели?
Вот и начался допрос. Ничего, эту легенду я повторила не раз, вызубрила назубок. Монотонно, не забывая в нужных местах прерываться, якобы сдерживая рвавшиеся наружу воспоминания, поведала историю короткого брака с сыном аптекаря, заодно объяснила, отчего вдруг выбрала нынешний род занятий. Инквизитор слушал молча, не перебивая. Не могла понять, верит он мне или нет.
– И решили перебраться в Перекоп… Спасибо, – кивнул Гордон, когда я поставила перед ним дымящуюся чашку чая.
Пожала плечами:
– Почему нет? Город ничуть не хуже других. Хотелось сбежать от прошлого.
Сказала и поняла, какую фатальную ошибку допустила.
– Сбежать от прошлого, значит? – оживился следователь.
Глаза его блеснули: зверь почуял добычу.
– Да, – отступать некуда, придется продолжать. – Жить там, где все напоминает о муже, невыносимо.
– И поэтому вы едете навестить свекровь? – инквизитор указал на вскрытое письмо.
Значит, прочитал. А как же тайна личной жизни?
– Послушайте, уважаемый…
– Мастер Рэс, – подсказал Гордон, – ко мне надлежит обращаться «мастер Рэс».
И ни капли раскаянья, хотя о чем это я, инквизиторы – самые бессовестные люди на свете, чувства у них напрочь отсутствуют, все, кроме тех, которые помогают ловить колдунов и ведьм.
– Хорошо, мастер Рэс, – сквозь зубы пробормотала я, – позвольте узнать, в чем меня обвиняют.
Чай в чашке стремительно остывал, затем и вовсе подернулся тонкой корочкой льда. Моргнула, и магия схлынула, оставшись незамеченной, однако теплее напиток не стал, пришлось изображать, будто прихлебываю горячий. Ничего, выпровожу Гордона и побалую себя кофе.
– Ни в чем, – огорошил инквизитор, – я просто зашел побеседовать. Гвардейцы бывают грубы, приходится заглаживать их промахи. Вы не единственная, кого они вчера оскорбили.
– Ничего, я отходчивая.
Пар! Он заметил, что от чашки не идет пар!
Силой воли приковала себя к табурету. Пошла на риск и пару раз глубоко вздохнула. Если Гордон догадался, хуже уже не сделаю, зато успокоюсь, насколько это возможно.
Гордон безмолвствовал, пристально изучая мое лицо, а затем таинственно обронил:
– Интересная вы женщина! Благодарю за чай, сделайте милость, проводите меня.
Поднялась
