отца, его любимец, тогда уже молодой человек, помогавший отцу по торговле, но совершенно спившийся среди приказчичьего мира и, в конце концов, погибший от пьянства. Он был красив, с приятным голосом, франтовато одевался, недурно рисовал и отлично играл на гармонике.
Тетки, подкрепившись «лиссабонским», приготовлялись петь. («Лиссабонское» – это неизвестно из чего выделывавшийся в Казани наспиртованный напиток, вроде сладкого красного.) Брат Михаил, уже выпив с приказчиками, которым также выставлялось угощенье (при отце он не смел пить), начинал на своей «итальянке трехрядной»[84] репертуар народных песен. Мои тетки хорошо пели «Выйду ль я на реченьку», «Во лузях», «Не одна во поле дороженька»[85] и обязательную мерзляковскую песнь «Среди долины ровныя»[86]. Отец же неравнодушен был к мелодии песни «В одной знакомой улице я помню старый дом…»[87], он подпевал от чувствительности и от возлияний вакховых, проливая слезу умиленья на свой шелковый клетчатый жилет.
Улица старой Уфы. Фото 1900-х гг.
После ужина мужская компания играла «в стуколку» (род упрощенного «банка») на медяки, отец в карты не играл, ходил и потчевал, прося «к столу».
Приходило Рождество.
Ранним утром, еще до света, раздавалось пение разноголосых мальчишек-славильщиков[88], нарушалась тишина дома, но это было лишь увертюрой праздника. Отец соблюдал пост и целый день «до звезды» в сочельник ничего не ел, чтобы вечером съедать большой кочан кислой капусты, запивая квасом.
Славильщики поощрялись.
– Поди спроси, сколько их?
– Десять человек.
– Большие есть?
– Трое.
– Мальчишкам по две копейки, большим по пятаку.
За одной группой приходила другая, были и сказители «рацей» (духовных стихов).
А в кухне топится печь, мать хлопочет, жарится что-то большое и напекается куча пирожков и сдобы. Нужно ехать к обедне, отвертеться нельзя, затем разговенье и скоро являлись какие-то сторожа, дворники, приказчики, и все славили на кухне, а к полудню приезжали священники, служили молебен, поздравляли с праздником, откушивая водку в огромных рюмках, наскоро закусывали и спешили в другие дома продолжать такое славословие. Маленького меня посылали к родственникам славить. Сначала родственники приезжали с визитом, затем отец также отправлялся с визитом, и все возвращались к вечеру под сильным хмельком. И так три дня.
Большая Успенская ул. В Уфе. Открытки начала XX в.
Детям скучное приволье. Начинаются святки[89]. Доморощенные маскарады, вроде вывернутой шубы и рогожного кулька на голове. Отец маскированных не любил и гонял их. Но у дяди я видел и «Царя Максимилиана»[90], разыгрываемого неведомой бродячей труппой, <одетой
Имеется в виду «Тальянка» – один из типов русских гармоний, у которого высота звука меняется в зависимости от направления движения мехов.
Автор перечислил три русские народные песни.
В 1810 г. профессор Московского университета А.Ф. Мерзляков написал стихотворение «Среди долины ровныя», ставшее широко известной песней. По разным источникам авторами музыки назывались Д.Н. Кашин, О.А. Козловский, С.И. Давыдов, одна из музыкальных вариаций песни была создана М.И. Глинкой в 1826 г.
Имеется в виду песня «Затворница», стихи Я.П. Полонского (1846), музыка Н.И. Казанли.
Славильщики своим пением прославляли Рождество Христово.
Святки – святые дни или святые вечера, 12 дней с 25 декабря (7 января н. ст.) по 6 (19 н. ст.) января между церковными праздниками – Рождеством Христовым и Богоявлением (Крещением).
Речь идет об одной из наиболее популярных в России фольклорных пьес, ставившейся в XIX в. в солдатской, матросской, городской, рабочей, крестьянской среде.
