до драки.
Дмитрий и Ирина были вовсе не авторитарны и не мешали Артёму видеть мир по-своему и заниматься, чем он хочет. Мать только сокрушалась, что с его тягой к гуманитарным наукам и языковым чутьём он отказался осваивать востребованную профессию переводчика. Неусидчивый и ленивый, Артём смог поступить только в платный Институт современного искусства. Факультет был культурологический, Артёму было удобно укрываться за этой расплывчатой специализацией, не думая о конкретике. О своём реальном увлечении он говорил немного и неохотно. Он тогда мечтал стать сценаристом, писал кинорецензии, которые иногда публиковали на сайтах для киноманов.
Институт он бросил после второго курса, и деньги Дмитрия, потраченные на сына, в очередной раз оказались, как выражаются в бизнес-среде, вложенными в тухляк.
Дмитрий продолжал материально поддерживать Артёма, купил ему квартиру в центре Москвы, на Большой Якиманке. Он не мог не порадоваться, вполне искренне, когда старый друг, приютивший Артёма в своём маленьком рекламном агентстве «Юнайт», увидел в нём задатки исполнительного управленца, но эта радость длилась недолго. Прежнее отцовское раздражение на непутёвого сына выродилось в крепкое мужское презрение. В естественное, как считал Дмитрий, презрение к человеку, неспособному на третьем десятке сделать свою жизнь без помощи добрых дяденек и самому стать для кого-то опорой. Как прежняя неустроенность Артёма, так и его нынешний быстрый успех были личным ему, Дмитрию, оскорблением. Статусом двадцатидвухлетнего замдиректора, позабыв о приличии, Артём бравировал прилюдно. Отец стал замечать, что ему стоит немалых волевых усилий здороваться с сыном за руку.
Отношения с Артёмом были одной из немногих тем, которые Дмитрий мог обсуждать только с отцом Николаем. Обогнув в тяжёлых мыслях посёлок по периметру и выйдя за шлагбаум, он набрал номер друга, не обратив внимания на пропущенные вызовы и СМС, которые последние десять минут терзали карман звонками и сигналами. Машина священника выехала с грунтовки прямо перед его носом. Желание объясниться с отцом Николаем вдруг резко пропало. Столь же резко расхотелось двигаться куда-либо дальше самостоятельно. Дмитрий сел в машину.
– Уже что-то случилось? – проницательно спросил отец Николай.
– М-да, если мягко выразиться, выходные не удались, – отрывисто проговорил Дмитрий.
Отец Николай, словно по ритуалу, выключил плеер, транслировавший в колонки церковный хор.
– Я всегда забывал спросить, – сказал Дмитрий, – сынишка твой самый младший, Савелий. Как вы его зовёте? В смысле сокращённо?
– Сава, – ответил священник. – Савушка.
– Но Савва – это же другое имя, как у Саввы Морозова.
– Нет, Савва с двумя «в» – это другое. Наш Сава – Савелий. От имени Саул. А Сав-ва – это Сав-ва.
– Они
