оего присутствия в доме? Да?
– Кристина, многие бы радовались, имея возможность учиться за границей. Тем более, Адам тоже поддержал эту идею.
– Адам? Вот с этого и стоило начинать! Он просто не знает, как избавиться от меня! Твой знаменитый на всю Европу художник, богатенький любовник!
– Крис, хватит этих капризов! Будет все, как я скажу!
– Что опять случилось, любимая? – самый мерзкий тип неожиданно появился в дверях моей комнаты.
– Проваливай, это моя комната! – сразу решила его прогнать.
– Крис, как ты себя ведёшь? Сейчас же извинись перед Адамом!
Мамочка всегда на его стороне, всегда. Он уже полгода отравляет мне жизнь в этом доме.
Но нет, я не проиграю, я не позволю ему наслаждаться жизнью с маменькой, я не допущу этой свадьбы!
– Виточка, позволь мне самому поговорить с твоей дочерью? – Адам решил сам взять на себя такую миссию? Что же, поговорим, ублюдок! Я не боюсь тебя!
– Конечно любимый, я подожду вас внизу, – согласилась мамочка сразу же.
– Крис, хватит перечить матери! Ты знаешь, что и у меня скоро лопнет терпение! – зарычал он, как только закрыл дверь в мою комнату на ключ.
– Мне плевать на вас всех вместе взятых. Ты думаешь, что умнее меня, да? Моей матери ты запудрил мозги, но я, в отличии от неё, нахожусь в здравом уме! Ты изменяешь ей, и я это знаю!
– Хм, и откуда у тебя такие сведения, малолетняя сучка? – Адам схватил меня за волосы и потянул мою голову вверх, заставив тем самым смотреть в его пылающие ненавистью глаза.
– А почему ты так реагируешь? Значит, все же тебе есть, чего бояться?
– Кристина, запомни раз и навсегда, твоя мать предпочла меня тебе. Любит она меня безбожно, а ты лишь мешаешь нам быть счастливыми. Но ничего, скоро ты отправишься в Англию, и хоть тогда мы сможем сыграть свадьбу и быть уверенными, что ты не испортишь нам ее.
– Ты любишь не маму, а наши деньги. Вот и вся твоя любовь. Моей матери пятьдесят лет, а тебе только тридцать.
– И что ты хочешь сказать этим? Что я предпочел бы ей малолетку вроде тебя? Брось, я хочу нормальную семью, с женщиной, которую полюбил. Но жаль, что в довесок ко всему идёт такая мерзкая, эгоистичная дочь!
– Отпусти меня! – потребовала я, когда он ещё сильнее сжал мои кучерявые волосы в кулак.
– Закрыла свой рот, малолетняя дрянь! Тощая уродина! Да на тебя смотреть смешно! Думаю, что в глазах парней ты выглядишь так же жалко, как и в моих. И в одном я уверен на сто процентов, им от тебя нужны только деньги. Ведь вряд ли они бы тебя захотели, как женщину, – с пренебрежением произнес он.
– И запомни, когда я женюсь на твоей матери, ты окажешься без всего. Уж я об этом позабочусь, поверь, – после этих слов Адам резко оттолкнул меня от себя. – А если будешь донимать меня и совать свой любопытный носик, куда не стоит, я засуну в твой ротик кое-что более внушительного размера.
Адам
Я с детства был мечтателем. Мечтал о многом. Когда мне исполнилось десять лет, хотел, чтобы мама купила мне велосипед, но этого не произошло, так как нам едва хватало денег на продукты.
Была ли наша семья бедной? Отнюдь.
Просто, когда мой отец не вернулся после работы домой вечером, на утро к нам пришла полиция и сообщила, что его нашли мертвым в мусорном контейнере с дюжиной огнестрельных ран. Его какая-то сволочь убила, просто так! И этого гада так и не нашли.
Отец был светлым и отзывчивым человеком. Был!
Да, вспоминать то время я не могу без слез: страдания матери, которые она пыталась заглушить в алкоголе, и маленький я, который уже в десять лет был предоставлен сам себе.
Когда я стал старше, понял, что надо как-то зарабатывать на жизнь. Но как? Что мог делать четырнадцатилетний мальчик? Я был очень замкнутым, но делился своей жизнью с миром в рисунках и картинах. Да, я не ходил в художественную школу, я просто сам учился рисовать. И у меня не плохо выходило. Я был творцом своих картин, своего выдуманного на холсте мира. В котором все было идеально, в отличие от реальной жизни.
Когда мне исполнилось пятнадцать, лет мама умерла от цирроза печени, она так и не смогла победить в себе эту пагубную привычку употреблять алкоголь. После ее похорон меня, конечно же, определили в интернат, ведь бабушка по линии отца хоть и была жива, но никогда не любила ни мою мать, ни меня. Винила всех в смерти своего сына. Но это ее право, и не мне осуждать ее действия.
В интернате меня полюбили, с ребятами мы жили одной дружной семьей. А Михаил Петрович Карпов – наш спонсор, позже меня вообще забрал
