понимаю.
– Если только у Всевышнего на тебя не особые планы.
При этой фразе Петр резко посмотрел коменданту в глаза.
– А ты в Него веришь, Василий Олегович? – комендант вызывал какое-то особенное уважение, поэтому Петр, хотя и обращался к нему на «ты», не мог не назвать его по имени отчеству.
– Конечно, верю. Мне пришлось с Ним столкнуться пару раз.
– Расскажи, Василий Олегович.
– А что рассказывать? В первый раз я умер. А во второй чуть не умер.
– А подробнее, – Петру показалось, что он сейчас услышит нечто очень важное.
Видя искренний интерес собеседника, Данилин спросил:
– Рассказ может затянуться. Твои тебя надолго отпустили?
– Им не выбирать. Особенно в свете последних событий.
– Хм…, – Подполковник потер лоб ладонью. – Ну, тогда, коли на самом деле интересно…
Петр налил себе свежего кофе, откинулся на спинку стула и приготовился слушать.
«Дорогая моя и любимая сестренка,
Я так рад, что получил от тебя письмо. Это глоток свежего воздуха, глоток живой воды в жаркой пустыне.
А как радостно слышать, что у тебя все хорошо. Я целыми днями только и думал, как там ты, и все ли нормально с тобой.
Теперь, хотя мы и рабы на корабле, и все ещё непонятно, как мы здесь оказались, все равно радостно, что мы, пусть даже и через письма, можем друг с другом общаться.
За меня можешь не переживать. У меня все нормально, если вообще можно назвать наше пребывание здесь нормальным. Но все познаётся в сравнении. Я думаю, лучше работать, пусть даже и физически, пусть даже и тяжело, но работать, а не быть сексуальными рабами, что в наше время, хоть это и ужасно унизительно, все равно случается и не мало.
В моей работе разнообразия нет. Несколько дней отскребали старую краску от стен, а потом красили эти стены новой краской. Сейчас будем снова отскребать (в другой каюте), а потом, видимо, снова красить. Ничего интересного. Но что касается английского, я тоже его активно учу. Здесь без него никуда.
Кормят нас нормально. Вкалываем изо всех сил, но питание вполне приемлемое. Если это твоя Долли так готовит для рабочих, то ей большой привет и благодарность от всех нас.
Храни себя, родная моя. Мы в опасном месте. Здесь с людьми не церемонятся. При мне одного парня просто выкинули за борт, и все. Так что, будем стараться выжить, и кто знает, может быть, вырвемся отсюда когда-нибудь.
Очень люблю тебя, Лерочка, сестричка моя.
Целую тебя,
Твой брат Андрей.
Перечитав письмо ещё раз на предмет ошибок, Андрей попробовал перевести его на английский язык просто так сам для себя, а затем бережно свернул листок бумаги вчетверо и положил его под подушку. Завтра предстоял новый сложный день. Их отправляют на новое место, и им снова придётся вкалывать с утра и до вечера. Спири и Чарли уже спали. Чарли как обычно храпел, но Андрей уже к этому привык и, как только закрывал глаза, засыпал
