это очень неприхотливые растения, способные расти даже в пустыне.
– Вряд ли, – заметил Нивос Родеф, – даже в пустыне за год выпадает несколько капель дождя, к тому же часто растения берут там влагу от конденсации, которая происходит от смены дневных и ночных температур.
Поднимаясь по лестнице, все трое испытывали явное волнение. Грек-философ долго шарил в карманах, отыскивая ключ. Когда же он его нашел, то долго не мог попасть им в замочную скважину. У слепого Гомера тряслись ноги под коленками, как после подъема на Эверест, а Нивос Родеф потирал вспотевшие руки, словно готовился приступить к очень ответственной работе.
– Вот будет интересно, если окажется, что в квартире никого нет, – заявил он, когда наконец Александру удалось открыть ключом дверь.
– Ребята, вы уж меня не бросайте, а то дадите деру, как прошлый раз, что я буду делать?
– Но у тебя же есть собака, – сыронизировал Нивос Родеф, – она тебя защитит.
Но собака Диоген, как только открылась дверь, оскалила зубы и ощетинила шерсть.
– Это что еще такое? – вскричали в один голос Александр и Нивос Родеф.
– Что происходит? – пролепетал слепой. – Вы не забывайте, что я ничего не вижу.
– Твоя собака не хочет входить в квартиру, – ответил Александр.– Это почему же? – удивился слепой.
– Нам бы тоже хотелось это знать, – заметил Нивос Родеф.
Оставив дверь на лестницу открытой на всякий случай, трое мудрецов взялись за руки и вошли в прихожую, силой втащив за собой Диогена. Собака рвалась с поводка, стремясь выскочить вон, упиралась лапами в пол, скулила, одним словом, проявляла все признаки антимужества и антигероизма. Но истинную отвагу все же проявили трое друзей. Бросив собаку в прихожей, они, можно сказать, грудью прокладывали дорогу, толкая впереди себя слепого, и все же в этой квартире их ожидал сюрприз. Посреди комнаты стоял большой стол, накрытый белоснежной скатертью на четыре персоны, и ломился от угощения, а кругом царил такой идеальный порядок, который случался, по признанию Грека-философа, только после генеральной уборки его покойной матери. Обомлевшие зрячие философы таращили глаза по сторонам, слепой же постоянно дергал их за рукав, молча, требуя этим жестом объяснений.
– Что, наконец, здесь происходит? – воскликнул он, потеряв всякое терпение.
Дверь открылась и на пороге смежной комнаты появилась довольно привлекательная девушка с рыжими волосами, заплетенными во множество косичек и уложенными в толстый узел на затылке.
– Извините, – мило улыбнувшись, сказала она мудрецам. – Вы, наверное, являетесь хозяевами этой квартиры. Простите меня за то, что я поселилась здесь без вашего разрешения. Но квартира целый год пустовала. Я же оказалась без крыши над головой, и никак не могла в этом городе найти жилья. Вы не беспокойтесь, я вам заплачу за все время, которое здесь жила.
Грек-философ пожал плечами и, обретя,
