повременим с этим. Сейчас должны подойти мои товарищи, вот тогда мы все и познакомимся.
В прихожей послышалось рычание пса Диогена.
– Вот они уже легки на помине, – радостно воскликнула девушка и соскочила со стула.
В комнату из прихожей вошли трое молодых мужчин: долговязый жидёнок с длинным носом и черным курчавым хохолком, нависающем надо лбом; коренастый парень с открытым прыщавым лицом и бычьей шеей и довольно симпатичный худощавый юноша с бородкой, подстриженный под фокстерьера.
– Разрешите познакомить вас с моими друзьями, – сказала с улыбкой девушка и стала представлять их в полушутливом тоне, – Тотищев, писатель и поэт, подающий надежды дарование; Баталии, агроном, весельчак и непременная душа любого общества; Арцыбашев, вечный студент и, наконец, я, простая девушка с непростой фамилией Бюстмарк, не путайте с Бисмарком.
Девушка рассмеялась, вызвав у мужчин улыбки. Мудрецы-философы представились и обменялись рукопожатиями с вновь прибывшими. С кухни принесли табуретки, и все вновь разместились за большим столом. Начался пир горой, токайское вино полилось рекой, веселье с каждым выпитым бокалом возрастало, только временами прерывалось воем и скулением пса Диогена, запертого в прихожей. Однако и тому перепадало от обильных угощений со стола. Время от времени вечный студент Арцыбашев выходил к нему с куриной ножкой или телячьим языком, поддетым вилкой, с непременной стопкой водки и подолгу не возвращался. Гулянка грозила закончиться далеко за полночь, если бы женатый Грек-философ не вспомнил о времени и не предложил своим друзьям отправиться на вокзал, чтобы успеть на последнюю электричку.
– Как? – воскликнула Катрин Бюстмарк. – Вы уже собираетесь домой, а я вас еще не успела отблагодарить.
– Ну, вот еще, – воскликнул Грек-философ. – И так все было превосходно, такое угощение, такой прием, ни я, ни мои товарищи не забудут этот вечер до скончания своих дней.
– Мы ничего не забудем! – орал захмелевший Нивос Родеф.
– Да-да, нам было очень приятно, – вторил ему слепой Гомер.
– И все равно я вас не отпущу, – заявила смеющаяся девушка, – пока лично не отблагодарю каждого.
– Не отпускай их, Кацхэн, – кричал с конца стола жиденок Тотищев. – Сделай им незабываемый вечер.
– Покажи им, на что способно истинное радушие богини, – подбадривал ее весельчак Баталии.
– Устрой им ночь страстной любви, – подшучивал Арцыбашев.
И тут началось такое, чего совсем не ожидали увидеть и пережить припозднившиеся гости.
3. Представление нечистой силы
Что среди смертных позорным слывет и клеймится хулою —
То на богов возвести наш Гомер с Гесиодом дерзнули.
Красть, и прелюбы творить, и друг друга обманывать хитро.
Ксенофан (VI в. до н. э).
Кретины недоразвитые вот вы и показали свое истинное лицо а еще что-то говорите о собаках о нашем аморальном облике и антиобщественном
