стать объектом заражения. Логика абсурда.
Лида, увидев меня в маске:
– Пап, ты чего такое надел? (всматривается, задумчиво) Глазки и ушки вижу, а рОта не вижу…
Когда я болею, мне главное – отлежаться в берлоге, чтоб никто не трогал и не нагружал заданиями. Но это нелегко.
Лежу на кровати, на спине. Под слоем плотной ткани дышать тяжело. Подползает Маша, неожиданно:
– Я тебе сейчас искусственное дыхание буду делать!!!
Выяснилось, что это фраза из мультика про Незнайку на Луне.
– Маша, ты чего кашляешь?
– Надо, – сурово отвечает Машутик.
Пока Катя со своей мамой везут Машу к доктору, рассказываю Лиде про микробов. Ей ужасно интересно:
– В Машу попал твой микъобик и она заболела?
– Да.
– А микъобики, они какие бывают?
– Всякие: синие, зеленые, красные.
– А Маше какой микъобик попал?
– Думаю, что синий.
– А я думаю, что къасный, – возражает Лида и задумывается. Перед ее мысленным взором явно проплывают вереницы микробов, которыми, как она неожиданно узнала, буквально наполнен этот мир.
Почему-то все – Катя, ее мама, няня – свято верят в то, что если один ребенок заболел, то непременно заболеет и другой. Мои предложения хотя бы кормить детей разными ложками из разных мисок с кашей встречаются скептическим хмыканьем.
К нам в гости приезжает Максим Владимирович – политолог, журналист. У него есть удивительный дар: несмотря на серьезность своих профессиональных занятий, он умеет (а главное, любит!) ловить мух руками. Когда он у нас на даче, не нужно вешать никаких липких лент. В глазах детей он теперь герой: ведь он спасает нас от микробов, которых мухи несут на своих крыльях, как авиабомбы. Ловля Максимом Владимировичем мух превращается в любимый сюжет сказки, которую я рассказываю им на ночь. Еженощно сюжет обрастает новыми подробностями в духе гонконгских боевиков: сперва Максим Владимирыч побеждает трех мух-хулиганов, напавших на него, когда он с авоськами идет из магазина. Затем мухи жалуются Бабушке Пчеле, которая приходит к нему на работу в редакцию и устраивает погром. Потом, когда все остальные антагонисты побеждены, появляется супербосс – Навозный Жук. Прелесть этих сказок в том, что каждый раунд боя можно показывать на пальцах, пока дети лежат по бокам от меня: например, сомкнутые мизинец, большой и безымянный – это мордочка Бабушки Пчелы, два других пальца – ее усики. Нечто вроде японского театра теней. Дети засыпают как раз к приходу Навозного Жука, убаюканные нудной повторяемостью сражений с насекомыми.
И снова подхватил какую-то неприятную штуку вроде гриппа. Дома лежит маленький Борька, а девчонки рисуют за столом.
Отлеживаюсь в другом доме, чтобы никого не заразить, но тоска по семье такая, что периодически надеваю маску и маячу под окном.
