вопросов.
Тамерлан понял, к чему он клонит. Предусмотрительно поднял левую руку:
– Знаю, устад, что ты скажешь. Скажешь, что для этого нужно много денег, золота.
Устад подтвердил его слова.
– Верно. Для этого нужно много золота. Поэтому Шелковый путь должен быть у тебя в руках. На всех дорогах нужно навести порядок. Сейчас на Шелковом пути настоящий хаос. Каждый, имеющий силу, грабит караваны или берет немыслимую мзду. Но для того, чтобы контролировать Шелковый путь, Туран должен полностью перейти под твое подчинение, твой меч и господство должны быть всесильными. В противном случае… о Туране говорить не имеет смысла.
Тамерлан растерянно посмотрел на него.
– Разве это невозможно?
В запрятанных под бородой губах вновь появилась многозначительная улыбка, но Сейид быстро спрятал ее, приняв серьезный вид.
– Конечно, возможно! Ты правильно поступил на курултае, посчитав, что не достоин быть ханом, и ограничился званием эмира. Это хороший намек людям из рода Чингисхана. И еще: основной вопрос не в звании, а в том, на чьей ты стороне сегодня.
От этих слов устада Тамерлан почувствовал легкое опьянение, вытянул из-под себя левую ногу, протянул в сторону костра и жизнерадостно сказал:
– Верно говоришь, устад, сила не в истине, истина в силе! Там, где есть насилие и меч, там есть сила!
От этих внезапно сказанных слов Сейид Берке растерялся. Он не учил Тамерлана таким вещам. «Откуда у него такие опасные мысли? – подумал он. – Может, в свое время я что-то неправильно ему объяснил? То, что он философ, я знал, но не думал, что он будет думать о таких плохих вещах».
Озвучить эти мысли означало повернуть разговор в нежелательное русло, но кое-что довести намеками, подспудно следовало бы.
– Сын мой, я знаю, что ты – один из избранных Аллахом, – сказал устад, подняв обе руки вверх, – перед его силой и мудростью не устоим ни я, ни ты, ни армия.
Тамерлан понял, что он хотел сказать и устыдился своих слов, сказанных по молодости. Вновь подтянул левую ногу под себя. Виновато посмотрел на устада.
– Прости меня, устад! Кажется, я богохульствовал.
Извинение собеседника подняло настроение Сейида.
– Сын мой! – тяжело заговорил Берке с еле ощущающейся печалью в голосе. – Запомни одну истину. Меч никогда не может быть истиной! Но если он работает на нее, это уже сила и с этой силой можно разговаривать.
Тамерлан не совсем понял эту мысль устада, но ее цель осознал.
– Но что надо сделать для того, чтобы полностью завладеть Тураном, устад, подскажи.
Берке этот вопрос ждал как вывод из ночного разговора. Он очень терпеливо и очень долго ждал этот миг. Но он стал спешить, и чтобы держать собеседника в ожидании, опять стал ворошить угли в костре. Чуть погасший костер вновь разгорелся. Почувствовав, что Тамерлан
