он сейчас выглядит.
– Я всё про тебя знаю, – выпалил охмелевший Медведь и ухватился рукой за широченный ствол дуба, чтобы стоять прямее и выглядеть солиднее. Хотя под таким огромным деревом он выглядел маленьким карликом, сродни Костику, с которым они сегодня делили выпивку. Издав не особо-то приличный во время общения с девушкой, да и с кем бы то ни было вообще, утробный звук, косматый всё же выпалил: – Ты ведьма!
– Неужели? – проворковала девушка и грациозно сложила на груди ручки. Она была стройна и прекрасна, как красавицы-берёзки, высившиеся за её спиной. Их тонкие ветви уже скрыли густые сумерки, но белые стволы проглядывали сквозь темноту. Волосы цвета осенней листвы под закатным солнцем струились по её хрупким плечам и завитками падали на округлые груди. А изумрудные глаза на приятном девичьем лице будто вобрали в себя всю зелень леса. Медведю показалось на мгновение, будто они светятся, словно в их глубине мерцали светлячки Благословенной пущи.
– Да, – продолжил он, решив, что неловкость, которую она повесила между ними своим молчанием, слишком уж перетянута. – Ты не ходишь в небесную молельню…
– Как и ты, – добавила она игриво, перебив его.
– Ты что, следишь за мной?! – всколыхнулся Медведь. Это почему-то задело его самолюбие.
– Как и ты за мной, – не унималась девушка. Да, эта хоть и живёт в глуши, где ей, вроде, как и не с кем разговаривать, но переговорить её будет ой как сложно. И ведь она права. Это он пришёл сюда и прятался здесь за дубом, вперившись в хижину старого Эррета окосевшим взором. Как это выглядело со стороны? Конечно так, словно он следит за ней. О, боги, до чего же он глуп этот деревенщина Эвальд!
– А ещё ты ходишь в Благословенную пущу и до сих пор жива, – высказал он, наконец, свой последний аргумент. Всё, теперь не отвертится, рыжеволосая лесная ведьма, отрастившая себе свиное вымя. Мысль о том, как выглядит обнажённая грудь Элиссы, пробудила в громиле желание. Смутное и придавленное хмелем, стучавшимся в его голове и сердце, словно кто-то колотил внутри большой кружкой для питья, но всё-таки желание…
– Как и ты, – вновь повторила девушка. И вновь оказалась права. Мать его не вернулась из пущи. Отец ушёл за ней и не вернулся из пущи. А он каждый раз возвращается. Медведь инстинктивно тронул амулет, висевший на его шее, и безотчётно попятился от своей собеседницы, словно хотел раствориться в волшебном сумраке леса. И в этот момент он почувствовал что, словно бы врастает в землю, пускает корни, что ли?
Элисса манила его и одновременно пугала. Хотелось до умопомрачения пить эту зелень глаз, бескрайнюю, как Благословенная пуща. И в то же время хотелось бежать от неё, как из владений Лесной царевны, где из-за каждого куста за тобой могли следить изуродованные пожаром пятитысячелетней давности слуги зелёной богини, а потом напасть и навсегда похоронить в глубинах
