с верой и с мужеством. Как всё ведь сказано в Символе веры.
А дальше раздалась команда, и они рванулись своей стрелковой цепью. Вперед, под огонь и выстрелы, на каменную стену. Основные силы противника вели сейчас стрельбу по двум другим штурмовым колоннам и по еще другой бригаде. Но все равно вся дивизия из левой колонны, первая прорвавшаяся к каменной стене, будет потом полностью расформирована в силу своих потерь.
Лэйс не знал, как он остался жив, он не знал, как остались живы его друзья. Но высоты Мари были взяты. И знамя Союза, звезды и полосы, было поднято сейчас над ними. Ценой жизни. И ценой смерти. «Суета сует, сказал Екклесиаст, всё – суета!» (Еккл. 12:8)
X
На начало Геттисбергской битвы шестой корпус будет стоять лагерем в Манчестере, штат Мэриленд. Это будет 37 миль от Геттисберга. Подразделение выступит на марш, но сможет подойти к Геттисбергу только к концу второго дня сражения. На третий день битва при Геттисберге завершится. Отдельные бригады шестого корпуса будут разбросаны на эти последние бои сражения по фронту, а сам корпус уже так и останется в резерве. Но теперь корпусу будет предстоять принять участие уже во всех оставшихся сражениях. Битва в Глуши. Спотсильвейни. И, наконец, Колд-Харбор. Всё одно и тоже – наступления и атаки федеральной армии на оборону отступившего Юга и снова потери… На исходе войны. И на исходе уже всех человеческих сил снова и снова принимать все одну и ту же данность…
При Колд-Харбор шестой корпус окажется переброшен туда со своих самых удаленных позиций на всей линии сил Севера. Это будет самый утомительный марш корпуса за все время боевых действий. А утром, когда встает солнце, когда просыпается мир и в своем торжестве жизнь, когда вспыхивают тяжелые росы на зеленых травах, – а утром, усталому и измотанному ночным маршем, корпусу предстояло ожидать теперь все той же команды на атаку. Сегодня или завтра…
Трава, зеленая трава, как те бизоновы травы прерий… Она напоминала сейчас про мужество и доблесть индейцев дакота, но она же и плескала в душу отчаянной тоской… Почему-то все словно слилось сейчас для Лэйса в одном миге. Манассас, снова Манассас. Неприступные высоты Мари. Марши на реку Раппаханок и к Геттисбергу. Глушь. Спотсильвейни… И вот теперь – это рассветное небо нового дня. Что же в нем он сам, а что же его друзья?.. «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое…» (Пс.90:15–16) Это была вера при последнем издыхании. Это уже не была вера. Это был крест. Крест, на который уже не было сил… Но гибель – она ведь была гибель, и так – и так…
«Христос, поправший Своей смертью смерть человеков и воскресением Своим даровавший воскресение всем верующим в Него, уже одержал победу и над всеми скорбями твоими, а со Христом одержал и ты эту победу. Терпи великодушно яростные волны, терпи великодушно напор свирепых ветров, терпи силой веры – и Христос приведет тебя в свое время в покой Свой.»(Игнатий Брянчанинов)
– Натти…
