style="font-size:15px;"> – Но ведь не мы выбираем время, место и способ.
– Mors serta, hora inserta[49].
– Да понятно, в университетах обучались.
– Мы можем выбирать или строить начало матрицы перехода.
В этот момент я испытал нечто сравнимое с мгновенным мысленным катапультированием и возвращением в ситуацию. Казалось, я привык уже к тому, что Шаман весьма образованный человек. Годы жизни в Ярославле (2000–2004) сделали его и очень современным. Но на побережье возле костра непоколебимо спокойный Шаман с его неторопливыми четкими движениями, длинными паузами и простой чеканной речью настолько создавал образ древней мудрости, что обыденно употребленная им, в общем вполне к месту, современная терминология резко переворачивала восприятие.
– Как же ты резко выходишь из образа терминологией.
– Не я. Это твой образ меня упрощен.
– Знаю.
– Ты тоже многих вводишь в подобное состояние.
– Знаю. (Хохочем.)
Бликующая на солнце зеленая морская вода лижет, омывает подножье черной скалы. Хотя скала, когда высохнет, не совсем черная, сероватая. И не подножье, скала под водой еще метров пять до пологого дна, усеянного огромными камнями. Просто так воспринимается.
Про дно знаю из рассказов Шамана и промеров для краболовки, сам не доныриваю даже в ластах. Может, на теплом море донырнул бы. Хотя – это вряд ли, без тренировки.
Метрах в ста от берега мелькает черный плавник Касатки. Что-то долго Шамана нет. Он как раз на дне, пошел за местной особо крупной мидией[50]. Нужна всего одна сетка, полакомиться. Впрочем, беспокойство – пустое. Случись что на дне, я ничем помочь не смогу.
Выскочивший как чертик на скальное плато Шаман прервал тревожные мысли. Сняв ласты и передав мне сетку с мидией, красный от задержки дыхания Шаман резко трясет головой, вытряхивая воду. Мокрые блестящие волосы кажутся черными.
Фукус (морской виноград)
© Фото автора
– Знаю тебя больше двадцати лет. Люди есть в 50–60 совсем белые, а у тебя все соль с перцем. Как это делаешь?
– Вот сейчас под водой чуть не просрался, хотелось вдохнуть.
– Так и сдохнуть можно.
– Можно в незнакомом месте. Но здесь почти точно знаю, когда выскочу. Еще бы мог, наверное, секунд десять-пятнадцать.
– При чем здесь седина?
– Экстремальность. Не сдох – помолодел чуть-чуть, когда восстановился.
– Другой бы там и сдох.
– Конечно. Мало ли у кого сердце, давление, холодовой шок… Нужно осторожно, постепенно.
– Экстремальность – общий рецепт?
– Один из. Пиши это аккуратно – готовых рисковать придурков много, а потом тебя же обвинят.
– Читал про японского крестьянина-долгожителя, который прижигает себе какие-то точки на колене или под коленом.
– У каждого в своем образе жизни свои рецепты.
Для аккуратности текста лучше проявить занудство
Смерть определена, час не определен (
Мидиями, собираемыми в сетку. Но разговорное в единственном числе: «Пошел на утку», «…на кижуча» и пр.
