какое-нибудь воровство и насилие кому-либо причинять, то уже только штрафом не отделаетесь, а всех вас, атаманов и стариков, истребить и разогнать велю. И ты, пан кошевой, если не будешь своих полковников от своеволия удерживать и нас, Панство Крымское, срамом покрывать не перестанешь, то и сам смертной казни дожидайся… В дальнейшем, если какая-нибудь жалоба до нас дойдет, то не будь я ханом, если всех вас не истреблю».
Казаки поняли: под царем все-таки вольготнее! Письма с просьбами о прощении посыпались в Петербург мешками! Только император проснется, а ему в Зимний дворец опять очередную порцию казачьих «слез и соплей» несут – от раскаявшихся бывших подданных. Но в столице не спешили прощать негодяев, запятнавших себя сотрудничеством с врагами отечества.
И лишь в 1733 году императрица Анна Иоанновна, племянница Петра, направила в Сечь грамоту, в отличие от сочинения Каплан-Гирея, по-бабьи милостивую: «Мы вам прегрешения ваши всемилостивейшее отпускаем в той надежде, что вы те свои прегрешения искупите и в наилучшей и полной верности к Нам будете».
В марте следующего 1734 года запорожцы, выстроившись в походный табор, двинулись домой, рассказывая по дороге татарам, что ищут «более спокойных мест». Четверть века бестолковой «эмиграции» закончилось. Только Орлик со своей брехливой «конституцией» подмышкой бегал кругами и умолял вернуться под хана. Но его уже никто не слушал. Что такое басурманская милость, осознали даже самые тупые сечевики.
К XVIII веку мало что изменилось. Эпоху Мазепы и Орлика описал в «Истории Карла XII» выдающийся французский просветитель Вольтер. Об Украине он пишет: «Это земля запорожцев – самого странного народа на свете. Это шайка русских, поляков и татар, исповедующих нечто вроде христианства и занимающихся разбойничеством; они похожи на флибустьеров… Летом они всегда в походе, а зимой спят в обширных сараях, в которых помещается четыреста-пятьсот человек. Царь раздал им 60 тысяч флоринов в надежде привлечь их на свою сторону. Они взяли деньги, но, благодаря влиянию Мазепы, объявили себя сторонниками Карла XII. Но они мало служили ему, так как считают смешным сражаться иначе, как ради грабежа».
Вольтеру же принадлежит и характеристика Украины, которая справедлива до сих пор: «Плохое управление погубило здесь то добро, которое природа пыталась дать людям»…
– Ну, рассказывай, сынок, что ты узнал про «украинский Крым»? – сказал Ивану утром отец, когда семья садилась завтракать (слова «украинский Крым» были сказаны с ехидцей). Дядя Никанор усмехнулся.
Иван добросовестно пересказал все, что вычитал в книжке, испытывая при этом чувство неловкости из-за своего, как сказал отец, «исторического невежества».
– Вот это уже другое дело! – одобрительно протянул отец, а дядя Никанор добавил: «Надо не разных там брехунов-коломийцев слушать, а книжки честные читать»…
И пошел опять разговор
