не раз видела. На постельном белье, посуде, мебели. Выложенный сияющими камнями на полу или мозаикой на потолке. Знак королевского дома, эмблема избранных и чистокровных. Я должна гордиться великой честью и возможностью прикоснуться к такому чуду.
– Идем, хочу сегодня услышать утреннюю песню вместе с тобой, – Алесс взял меня за руку, и я инстинктивно отдернула ладонь.
– Прости, привычка, – извинилась, одарила нежной улыбкой.
«Ну да, привычка. Ритуальная смерть так просто не проходит. И со своими фобиями я прожила немало…»
Я тряхнула головой. Не буду сейчас думать об этом. В конце концов, все в прошлом.
– Что такое утренняя песня?
– Это невозможно описать. Надо услышать. Садись, Виктория.
Алесс указал на бархатные подушки, и я опустилась на них.
Вверху, над нашими головами, был купол из хрустальных граней. Они сходились в центре, и когда солнце поднялось достаточно высоко, сработали словно призма, преломив луч и послав его вниз, на белый камень, стоящий в озере. Мне казалось, он вспыхнул, а после… зазвенел. Это была изумительная мелодия. Такая чистая, звонкая, нежная…
– Каждый день утренняя песнь иная, – Алесс сидел, закрыв глаза, на его губах блуждала загадочная улыбка. – За тысячелетие она ни разу не повторилась. Хоть на одну ноту, но иная. Я вижу в этом некую метафору, Виктория. О неповторимости каждой зари и каждого дня. А что ты думаешь об этом?
– Очень красиво, – не могла не восхититься я. – Потрясающе.
– Моя сестра очень любила слушать утреннюю песню, – все так же не открывая глаз, сказал Алесс. – Она слушала ее день за днем, каждое утро. Это было лучшее время в моей жизни. Знаешь, мне очень ее не хватает.
Я сконфуженно сцепила ладони. Вот никогда не понимала, что надо говорить в таких случаях.
– Мне очень жаль…
– Да. Лига забрала ее. Лига многих забрала.
Я промолчала. Принц открыл глаза и остро посмотрел на меня.
– Разве это справедливо, Виктория?
– Я не знаю… – растерянно пробормотала в ответ.
– Это несправедливо! – выкрикнул Алесс, а я вздрогнула. Он мгновенно успокоился и вновь улыбнулся. – Прости. Я не должен был тебе этого говорить. Сейчас ты все еще слишком человек и слишком живы твои воспоминания о… пожирателях. Они наверняка успели наговорить тебе кучу гадостей о нас. – Принц тяжело вздохнул. – О линкхах и о королевском доме. Представили нас чудовищами.
– А это не так? – ляпнула я.
Алесс на удивление не рассердился, напротив, откинул голову и рассмеялся.
– Оглянись, Виктория. Что ты видишь вокруг? Разве могли это создать чудовища? А я? – он с насмешкой протянул ладонь, и между камней пробился росток. Сначала тонкий и хрупкий, он набирал силу, тянулся к длинным пальцам линкха. Выпускал светло-зеленые усики, чтобы скорее уцепиться за его ладонь, а когда смог это сделать, расцвел бледно-лиловым цветком, нежным
