место среди богов.
В это время открылась дверь, и из неё вышел артист и главный режиссёр оперного театра Моностатусов. Пройдя мимо нас, он на ходу обронил сухо в мою сторону:
– Жду вас завтра вечером в моей гримёрной.
Не с кем не прощаясь, он вышел из приёмной. По манере его поведения я понял, что он чем-то расстроен.
Ко мне подошла женщина и сказала:
– Маэстро вас приглашает к себе.
– Меня? – удивился я. – Но эти господа пришли раньше меня. Сейчас их очередь.
– Маэстро просил привести вас, – сказала она и, взяв меня за руку, повела в кабинет к колдуну.
Я очутился в кресле. Здесь было прохладно, вокруг стояла гробовая тишина, пахло жасмином и корицей. Вдруг я услышал шелест и шипение, похожее на движение змеи. От неожиданности я вздрогнул и услышал рядом ласковый голос, говорящий с сильным французским акцентом:
– Мать твою, тебе нужно было прийти ко мне раньше?
– Почему мать мою? – удивился я. – И почему раньше?
– Мать твою – это с французского – Parblieux! В нашей деревне так ругаются! А прийти тебе нужно былё раньше, потому что твоей душой уже овлядель дюкх, и я ничего не могу поделять. Я не смогу с ним совлядать, потому что онь сильнее меня. Хочешь, я тебе погадаю.
– А сколько это будут стоить?
– Этот визит тебе ничего не стоит. Покажи мне левую лядёнь.
Я протянул ему руку и ощутил прикосновение его холодной как лёд ладони. Мне стало неприятно, как будто я подал руку покойнику. Я всегда думал, что у негров горячая кожа, недаром тысячелетиями они обжигали её солнцем на материке, через который проходит экватор.
Негр долго держал мою руку в своей. Наконец, я, теряя терпение, спросил его:
– Ну, что? Какая моя судьба?
– Через девять месяцев ты переродишься, – сказал он. – Но ещё при жизни познаешь небо.
– Как это? – удивился я.
– Станешь нёвым челёвеком.
– Лучше или хуже? – спросил я.
– Люче, – ответил он.
– Но это же хорошо, – сказал я.
– Не знаю, – сказал он.
– У меня появится зрение?
– Да, – молвил он. – Можешь идти.
В недоумении я вышел в приёмную. Как только я вышел, философы вдвоём ввалились в кабинет колдуна. Я сел на стул, не зная, радоваться мне сообщению колдуна, или огорчаться. Я подумал, что же нашло на меня в кабинете, какое-то затмения, я совсем забыл расспросить его о том, зачем к нему приходил. От него я ничего не узнал о духе, который посещает меня. Добрый он или злой. Можно ли ему довериться, или нужно опасаться его. То, что этот дух сильный, я и сам знал без колдуна.
Открылась дверь, и рядом со мной скрипнул стул.
– Франсуа просил меня подождать в приёмной, – сказал тенор. – Он решил поговорить с нами по-отдельности.
