все хочется выгуливать ее на поводке, как несмышленую болонку. Прекратите над ней издеваться, дайте ей дышать свободно.
– Лилечка, – мамаша, не слушая меня, прижала к себе дочь, – скажи, он приставал к тебе? Он пытался тебя поцеловать?
– Что значит пытался? – удивился я. – Просто поцеловал. Она хорошо целуется для узницы с двадцатипятилетним стажем. Трогательно, нежно и очень искренне. Лиля, не молчи все время, скажи что-нибудь.
– Мама… папа… – тихо пробормотала Лиля. – Простите меня. Я. Как глупо все. Я не думала. Я не хотела. Простите.
– Пойдем в номер, дочка, – сказал Лилин отец, нежно ее обнимая. – Все будет хорошо.
– Все будет прекрасно, – добавил я. – И не забудьте по новой завязать рукава у нее на спине.
– А с вами, молодой человек, я вообще не желаю разговаривать, – отрезал родитель.
– Да и у меня дела поинтереснее найдутся, – ответил я. – Спокойнейшей вам ночи.
Я вышел из фойе на улицу и закурил. Вечер потихоньку превращался в ночь, звезд почти не было видно из-за растрепанных облаков, краешек одного из которых пытался прободнуть тоненьким рожком серп молодой луны. Внезапно вид ночного неба заслонили чьи-то ладони, прилегшие мне на глаза.
– Лиля, иди в номер, – сердито сказал я. – Не расстраивай родителей.
– Не угадали, Миша.
Ладони опали. Передо мной стояла Рита и улыбалась с едва уловимым оттенком насмешки.
– Извините за неудачную шутку, – проговорила она. – Мне просто показалось, что вы немного расстроены.
– Не вижу повода для расстройства. Сигаретку хотите?
– Спасибо, я не курю. Ну как, хорошо погуляли?
– Изумительно.
– И где же вы были?
– Всюду, начиная с пищеварительного тракта Чрева Брюсселя и кончая его естественным завершением в виде этой гостиницы. А почему это вас так интересует?
– Если б вы провели это время в обществе Лилиных родителей, находившихся на грани истерики, вас бы это тоже заинтересовало. А что, эта бедная девочка действительно хорошо целуется?
– Безумно. Как застоявшаяся кобылица, которая вырвалась из стойла.
– Вы целовались с лошадьми, Миша?
– Подозреваете меня в зоофилии?
– Кто вас знает. Я ведь не видела, как вы целуете людей.
Я обхватил ее и поцеловал. Поцелуй вышел небезответным и довольно долгим.
– Не получилось с одной, хочешь с другой попробовать? – спросила Рита, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.
– Я вообще ни о чем не думаю.
– Это заметно.
– Зато мы перешли на «ты».
– Перешли. Даже не представляю, на что мы перейдем, если поцелуемся еще раз.
– Давай.
– Нет, Миша, – Рита отстранила меня рукой. – Для начала хватит.
– Почему?
– Ты
