ты будешь. Блин. А кушать курочку копчёную, тоже будешь. Давай, не отлынивай. Вот же хрень… Он просто реально тяжёлый. Марина может, ты возьмёшь, – улыбнулся Семён.
– Иди в жопу. Отвали, – сказала пышногрудая, гламурная горожанка.
– Вика? – сказал Семён, мило посмотрев на девушку.
– Ну, смотри. Ты что? У меня плечи заняты. У меня свой рюкзак. Он большой, – возмутилась Вика.
– Ладно. Значит, пить Вы все будете, а везти не хотите, – сказал Семён, задумчиво посмотрев на собаку.
– Собаку не тронь…
– Хахахаааа…
– Надо что – то придумать рюкзак тяжелый, – напрягся Толстый.
– Может, на собаку закинем. Пускай сосиски отрабатывает, – улыбнулся Семён.
– Этот рюкзак больше самой собаки, – ухмыльнувшись, сказал неуклюжий Олег.
– Блин Жопа. Ладно. Надо привязать рюкзак к велосипеду. Только куда привязать. Понятия не имею, – рассудил Весёлый.
– А, правда, к рулю можно привязать и к раме. Он, наверное, болтаться будет, – сказал Толстый.
– Олег да ты просто гений… Уникум. Молоток. Действуй…
– Ладно. Только на моём «лясике» едем по очереди. Чтобы всем досталось, – сказал Семён, выпив воду из бутылки.
Солнце ярко светило. По синему небу неторопливо тянулись белые облака. Поддувал теплый ветерок. Наседала жара.
Высоко в небе кружила большая, ширококрылая птица. Она зорко смотрела вниз.
Семён, глядя на друзей, смахнул со лба потливость. Он глубоко вздохнул, осмотрев тихое захолустье.
Вдоль глиняной дороги стояли старые, деревянные, покосившиеся дома. В брошенных избах гулял ветер. Большие деревья скрывали вид мёртвых дворов. В одном из них лежала продырявленная бочка, рваные трусы колыхались на растянутой верёвке и металлический чайник сверкал на заборе, когда – то служивший верой и правдой своим хозяевам.
С возвышенности виднелась небольшая, белокаменная колокольня. Её шпиль блестел от солнечных лучей. Она, казалась, заброшенной. Малозаметная церковь утопала в зелени.
По глиняной дороге тихонько ехал захудалый трактор, дымивший в три погибели. Полупьяный водитель Аркаша Юбкин, крепко держась за баранку, слюнявил треснутыми губами истлевшую папиросу.
На скамейке сидел хмурый старец восьмидесяти пятилетний Иосиф Пруткин. Казалось, он смотрел в одну точку. Его мутные глаза устрашали.
Семён, опомнившись, вновь глянул на приятелей. Он, заглотив слюнку, крепко взялся за ручки велосипеда.
– Ладно. Всё. Поехали. Тут где – то километр до развилки. Потом на право. И, всё прямо, – сказал весельчак.
– А дальше куда? – спросила Марина.
– Дальше покажу. Свернём в лес. И ещё около километра по лесной дороге….И мы будем на месте…
– А мы точно там проедем? – спросила Вика.
– Точно. Там местечко клёвое. Есть пруд. Можно, искупаться. И нет
