молчал. Вокруг нашего стола уже собралась толпа зевак.
– Может, ты и чемпион, но мужик дерьмовый, – наверное для слушателей заявил мой соперник.
Это уже было оскорблением и действием против правил игры.
– Судья! – окликнул я. – Тут партнер меня оскорбляет.
Подошел Проскуряков:
– В чем дело?
Ногинов склонил голову к шахматной доске.
– Мы играем… – сказал мой соперник и сделал ход.
Я ответил, не думая, и тут же услышал за спиной чей-то шепот:
– Боже мой, сейчас будет мат.
Оглянулся – глаза красносельской красотки, так вчера поразившей меня, полны были ужаса. Видать, за меня болеет, а я… Что же я натворил на доске? Вернул взор шахматной партии. Присмотрелся – точно, последним ходом я перекрыл единственную свободную клетку отхода королю… И сейчас, если противник увидит… Действительно, Боже мой! Цена непродуманного хода. Этот пьянчуга Ногинов лишил меня выдержки и осторожности, а с ними – успеха в партии и желанной победы над Маненковым.
Но пьяный «пескарь» смотрел не на доску. Проскуряков уже отошел, а мой противник вновь сверлил меня взглядом и цедил сквозь зубы:
– Предлагаю ничью. А если не согласишься, морду набью.
Это уже полный абсурд!
В сложившейся ситуации лучший выход для меня – отказаться от партии, сославшись на оскорбления противника, свидетелями которым были с десяток человек. А я почему-то сидел и ждал своей участи – сделает Ногинов победный ход или бросится в рукопашную?
Не дождавшись ответа, противник сделал нейтральный ход – матовой ситуации не увидел. Я спас короля, потом партию, и…
Ногинов, остановив часы, тяжело поднялся – человек он грузный – сказал, уходя:
– Я жду тебя в школьном дворе, чемпион.
Говорят, «пескари», когда крепко напьются, жестоко дерутся – топорами, цепями, кольями… Какое оружие предпочитает Ногинов? Наверное, кулаками – они у него не от грязи пудовые.
Я поднялся, помахал Афанасьевичу:
– Сделано. Запиши мне очко.
Повернулся к выходу. Мисс спартакиады коснулась моей руки:
– Не ходите. Не надо связываться с мужиком пьяным.
Я улыбнулся её вниманию:
– Я хоть и трезвый, но тоже мужик.
Ногинов на школьном дворе бил копытом от нетерпения.
– Агарков, сука, я тебя мочить сейчас буду.
– Полегче, а? – предупредил я его, стараясь чтобы голос прозвучал спокойно, но уже понимая, что впутываюсь в историю.
Ногинов поднял свой кулак и для пущей убедительности выставил из него указательный палец.
– Тебе давно надо хайло набить. Ты человеческого языка не понимаешь. И я тебя сейчас по стенке размажу, будешь мне тут яйца крутить, сукин ты сын недоношенный.
Пьяный
