на одинокие пряди на фоне белой кожи. Эта прическа превращала Оксану в маленькую девочку.
М-да… конечно же, хороша… но молода, черт возьми! Лет на двадцать моложе меня, а то и больше.
Чем-то напоминает французскую певицу Мирей Матье, чей портрет из журнала два с половиной года висел на дверце моего рундука ПСКА-269. Я объяснил морякам, что эта дама – мой эталон женской красоты. Может Оксана Суслова и не обладала вокальными данными Мирей Матье, но какое-то, чисто внешнее, сходство между ними было. И это казалось мне знамением.
А голосок у неё легкий, звонкий – ненапряженный и ненапрягающий.
Надев Оксане босоножку, обратился к мальчику.
– Я так понял, мы будем друзьями? Анатолий…
Он по-взрослому пожал протянутую руку и представился:
– Костя.
– Ну, раз Костя, значит это тебе, – я протянул ему коробку с игрой.
Поблагодарив, мальчик тут же принялся её потрошить. А я пересел к Оксане, освобождая для него всю лавочку. Тем временем его мама извлекла из сумочки потрепанную книгу «Робинзон Крузо» в замечательном пересказе Корнея Чуковского (сам Дефо довольно нудный и бездарный писатель – уж поверьте на слово, читать невозможно без авторского перевода им написанную муть) и вручила мне.
– А это вам. Как просили…
Дарственная надпись гласила: «На долгую память лучшему читателю Каменской библиотеки. 13 июня (пятница) 2001 г.»
– Спасибо. То, что надо! Как говорится – на всю жизнь подарок, который украсит любую библиотеку. Говорят, у писателя должно быть две-три любимых книги на полке. У меня одна, и это вы подарили её.
– Вы мечтаете стать знаменитым писателем?
– Почему бы и нет?
– А вы всегда знаете, к чему стремитесь, да?
– Так это основа любой жизни – иметь свою цель.
– Сколько же у вас достоинств!
– Наверное достаточно, чтобы полюбить такого?
Оксана приложила пальчик к очаровательным губкам и взглядом указала на сына – тот увлеченно шлепал картонками, не замечая, что его маму кадрят прямо в электричке.
Помедлив, она всмотрелась в меня и проговорила очень медленно, но легко и неназойливо:
– А вы правда были на Кубе? И что же вы делали там?
– Длинная история. Когда-нибудь расскажу, коли будет вам интересно. Впрочем, если кратко до тезисов – я там влюбился…
– В негритянку? – живо спросила она и улыбнулась, представляя картину.
– Ну да… Здоровущая такая и черная-черная… до синевы…
Она посмотрела на меня с некоторым недоумением.
– Да вы шутите…
– Мне тогда было не до шуток, – покаялся я.
– У вас было в жизни много женщин? – поинтересовалась она и посмотрела в упор слегка высокомерным взглядом.
– Я
